Кирш Ли © 2015-2019
Поэтические тексты за период 2015-2019 годов.
Создатель лирических текстов так же через силу своего воображения спасается в сложных жизненных ситуациях, поднимая события жизни до уровня поэзии и поднимая тем самым всё мироустройство.
В стихах обязательно остаётся место для снов самого лирика и внутреннего поэта в читателе.
И, может быть, вся поэзия это тоже как форма молитвы.
Между нелепицей и околесицей
неполный сборник в авторской редакции
***
кто-то кого-то
кто-то кого-то любит
кто-то о ком-то грустит
кто-то кого-то забудет, с ноткой корицы в коробочке чая
может быть сохранит
кто-то кому-то потребность,
мерная ложка любви;
кто-то кому-то адская нежность
та, что за пределами всяческой высоты
кто-то теряется на раздорожьи,
другой ускоряет шаг
кто-то лелеет зыбкую цельность
с привкусом ржавчины от железа
в плотно сомкнутом рту
кто-то кому-то оберег от проклятий
единственно верный,
вслепую нащупанный в темноте
кто-то зачем-то ищет кого-то,
кто-то падает ниц
потому что нашёл, -
кто-то учится благодарить
а кто-то и нет.
// 15.01.2019.
***
соотнесть себя с календарной определённостью
это чертовски в тему, знаешь -
красные гроздья спелого сентября,
дни по наклонной,
дробью
охотника остроглазого
вниз, с тихим шорохом, без чувства вины;
это чертовски вовремя –
когда вода хлынула в ров и твой замок вновь неприступен,
башнями возвышается
вровень с полётом воронов;
вовремя, патокой стечь с теплых летних страниц
и соотнесть себя с календарной определённостью
ухватив ускользающий ил со дна этой мутной реки,
а над ней
спутанный узел плетей тумана
связующий со всем, что кроме и вне
-
не касаясь ногами дна и подбородком волны
// 7.09.2018.
***
отсель досель
ну что же,
- значит, будем жить,
метаться пламенем свечи
отсель досель,
от темноты до мрака;
хотя б на шаг
вперёд
светя
хотя бы
// 8 декабря 2018
***
ничего никому не доказывай
Ветер, птицы, запах моря,
цепочка следов по кромке прибоя
неразрывная.
Ничего никому не доказывай
- даже себе,
а другим ещё меньше.
Запах моря, ветер, птицы
и дышать легко.
Твой горизонт в огненно-рыжих снах
упряжь сорвав, унесётся в даль бледно-синюю
разметав рукава.
Не заклиная его погодить,
Не подгоняй суть его быструю.
Птицы, ветер, запах моря, -
красный кадмий, синий кобальт, жёлтый крон.
Мы необъятны и всемогущи,
- беды лишь пыль
наших дорог.
Без шуток, и даже иронии -
мы суждены нашим дорогам – пройти их.
// 4.05.2018
***
нет ничего страшнее
Доктор, Вы меня посыпете солью?
Соль впитает излишнюю краску,
я быть может стану светлее и чище,
может быть легче, - как одуванчик,
и смогу ощутить как насквозь светит солнце,
как пронизаны ветром мои настроения
и легки на подъём.
Вы знаете, Доктор,
всё не слишком прекрасно,
но мне не до жалоб.
Не до жалоб взахлёб.
Жажду,
ищу равновесия
в точке, где кисть
прикасается, ластится кошкой,
к шероховатости,
к чистой двухмерности
нетронутого листа.
Ищу,
мучительно, но с наслаждением
название цвета,
вижу которым что-то неясное
впереди.
Но знаете, Доктор,
всё-таки,
нет ничего страшнее собственной головы.
// 8.05.2018.
***
вдвойне
Каждому солнца немного в ладошки,
веры в надёжность
рядом идущих,
в безупречности сил,
что несут этот мир в невесомых руках;
уверенной лёгкости
принятия
необратимости происходящего,
и убеждённости что восполнится
тотальная необходимость
в нежности
и любви.
Хлеб преломленный и разделённый, -
сытнее и мягче
вдвойне.
Укрытое ладошкой дремлет тепло,
твоё и моё,
моё и твоё.
Беспечно,
надёжно,
испокон веков.
// май 2018
***
И Розенкранц, и Гильденстерн мертвы.
Давно уж.
Огромное небо
подмято слегка полумраком;
и метроном неутомим,
настойчив,
где-то внутри.
Слагаются, но на бумагу не ложатся
такие рваные,
но петлями на спицах набраны
стихи;
в неловком танце рифмами сплетаются,
живут мгновением
и разбиваются
они.
Меняем правила,
не в силах жить в прямоугольных рамках;
Склоняем правила,
теряем правила, как будто бы случайно,
а в снах - медузы Тарханкута
и вечный вызов
самому себе.
И Гильденстерн, и Розенкранц мертвы,
и даже память стала пеплом.
А на семи ветрах безвременник осенний
меняет времена,
и расцветает.
Вопреки.
// 21.05.2018.
***
А гуглу невдомёк,
как веточка тимьяна, и вовремя и к месту
касается ноги;
и столько пониманья,
так запредельно нежно,
что сил на удивленье
нет
А гуглу невдомёк,
как глупости милы,
ведь с ними весело по лужам
с распахнутой душой
и тонкостью
запястий
А гуглу невдомёк,
в чём прелесть аллеи, где ноги прохожих
шуршат опавшей листвой,
хотя он расскажет, откуда багрянец на листьях,
и куда улетают от нас журавли
однажды
А гуглу невдомёк,
что юность может быть бессмертна
без заклинаний и усилий
тщетных,
ведь каждый счастливым
рождён изначально
Но гуглу невдомёк,
что чудесней чудес для любого из нас
благословение небес -
бросающих спасательный круг
вместо вызова.
И не страшно,
тогда
// 21.05.2018.
***
кто кого боится
он хочет жить у шумного моря
в тихой рыбацкой хижине
и слушать под шум прибоя
сверчка монотонные исповеди
он хочет писать длинные письма
далёким, потому как любит их и скучает;
и отдаваться зыбкому,
но такому прекрасному,
что никогда не стихает
он тоже хотел бы и грезил,
однако всё вовсе несбыточно, -
лишь потому что сам он
всего лишь маленький,
темный и страшный
мир, которого ты боишься
ему б целовать все звезды,
в окошке рыбацкой хижины,
ему хотя бы мысленно
по маршрутам, которые видятся
но как,
если все боятся
даже не думая,
что он всех беспомощней,
улиткой на берегу
моря, которое
сам себе выдумал
не обещаю,
но не будет покоя мне
пока не смогу постучать
навещая
его
за дверью той самой хижины
// 25.05.2018,
бок о бок с тёмным и страшным миром,
очень адресно
***
Я ступаю за порог,
и предвижу без испуга
тонкий,
тонкий лёд
своих дорог
Серебристое свеченье
безрассудства без стыда,
честное желание
причащаться
терпким вкусом губ
Милый, странный,
но серьёзный
взгляд
и вдаль, и вглубь
кто и рад бы оборваться,
но не смеет
прекратиться вдруг
Храбрый, но не до упоенья
крик в расщелину небес;
безнадежный, безутешный,
такой себе личный
Дао дэ цзин
Сливаясь глазами
с красным околышем
темнеющего горизонта,
проникаюсь величием
глобального замысла
и ступаю за порог.
// 5.06.2018.
***
между землёй и небом - дождь
держащий их за руки
в молчаливой молитве;
между мной и тобой – лист,
исписанный до середины
опечатанный сургучом,
а на верёвочке
смысл бьётся речитативом;
льдинкой на языке
вертится птичья трель,
мы ведь когда-то были
легче парящего неба
над невесомостью скал;
между дальностью городов – свет
тех окон
что как малый проблеск
приоткрытых ресниц,
и глаз, что светятся;
как бы там ни было,
жизнь – это то, что между
нелепицей и околесицей.
// 29.06.2018.
***
каждый жаждет любви
Тепло обетованных дней.
Истома утренних туманов.
И снова 31 июня, и исступлённый ветер, терзающий калитку на ржавых петлях междумирья.
Хотеть любви как воздуха – естественней, чем власти.
Сойдут со следа те, кто следом, попав под пелену очарованья чернильных пятен строк, что смятый ворох любой влюблённый напишет сходу.
Ведь не секрет, но так и есть – весь мир висит на лентах шёлковых из девичьих волос. Секрет, известный многим.
Влюблённых держит воздух на невесомых крыльях летних трав.
И каждый мог хоть раз объять такую лёгкость. Без права на владение, но с ощущеньем права.
И более скажу, без притязаний на серьёзность, а уж тем более на скромность. Каким прекрасным образом сойдётся по изломам, по неровным граням – незавершённое повествованье, с отложенным, но безусловно светлым эпилогом.
Стыкуется из маленьких осколков и отразится в зеркале сиюминутных снов.
Не верь, без разницы и без последствий. Никто тебя не принуждает.
Мир так огромен, что скрывать,- по большей части равнодушен.
Но каждый ищет в нём мгновенья утоленья жажды.
Каждый хочет любви, а как иначе? Каждый. Жаждет этого каждый.
// канун 31 июня // 2018
вариант написания (первоначальный):
Тепло обетованных дней.
И снова 31 июня,
и исступлённый ветер,
терзающий калитку
на ржавых петлях междумирья.
Каждый жаждет любви,
а как иначе?
Сойдут со следа
те, кто следом,
сбитые с толку
чернильным пятном
тех строк, что смятый ворох
любой влюблённый
напишет сходу
Ведь не секрет,
известный многим,
но так и есть -
держится мир
на шёлковых лентах из чьих-то волос
Влюблённых держит воздух
на невесомых крыльях
душистых
летних трав,
жаждет этого каждый.
История с отложенным эпилогом
сложится,
самым прекрасным образом.
Можешь не верить.
Миру ведь всё равно.
***
В грубовато-шершавой рубцовой ткани
облако,
вывернутое наизнанку, -
оно обнимает тебя руками
понимая, что это всего лишь форма речи
и немного уход за грани
ирреальности встречи.
Киноленты со старых дисков
как зарубки прожитых лет,
как вездесущие боги
