США, часто осуществляемых через Министерство обороны, в такие вещи, как полупроводники, интегральные схемы и обязательные сетевых протоколов, таких как TCP/IP. После того как Интернет был приватизирован правительством США, он не остался децентрализованной сетью, а быстро превратился в доминирующую силу двух-трех гигантских корпораций, чья власть могла быть оспорена только правительствами - если вообще могла быть успешно оспорена.
Таким образом, идеи о важности прав собственности, благосостояния потребителей и спонтанного порядка гораздо более неоднозначны по своим экономическим, политическим и моральным последствиям, чем можно было бы предположить, исходя из неолиберальной доктрины. Но есть и еще более глубокие проблемы современной экономики, которые возникли не в Чикагской школе, - проблемы, восходящие к фундаментальной модели, лежащей в основе всей современной неоклассической экономики.
Современная экономика строится на предположении, что люди - это "рациональныемаксимизаторы полезности", то есть они используют свои значительные когнитивные способности для максимизации своих индивидуальных интересов. Не вызывает сомнений, что люди, как правило, жадны, индивидуально эгоистичны и умны, и поэтому они реагируют на материальные стимулы так, как предполагают экономисты. Без индивидуальных стимулов централизованно планируемая коммунистическая экономика была катастрофой. Когда в Китае крестьянам разрешили не работать в колхозах, а оставлять себе доходы от своих семейных участков в рамках системы ответственности домохозяйств, производство пшеницы за четыре года выросло с 55 до 87 млн. тонн.
Однако ключевые части этой модели глубоко ошибочны и противоречат нашему повседневному опыту. Мы обсудим вопрос о том, действительно ли человек рационален, в одной из следующих глав,, а максимизационная часть теории подвергалась сомнению критиками, начиная с Герберта Саймона и заканчивая современными поведенческими экономистами. Но сейчас я хочу остановиться на другом аспекте модели, а именно на предположении, что человек действует прежде всего как личность.
На этой индивидуалистической предпосылке экономисты строят целую теорию социального поведения. Экономическая теория коллективных действий утверждает, что люди объединяются в группы в первую очередь для максимизации своих индивидуальных интересов, а не в силу естественной общительности. Это предположение опять-таки позволяет сделать ряд важных выводов. До выхода в 1965 г. книги Манкура Олсона. Логика коллективных действий" многие наблюдатели полагали, что люди от природы склонны к сотрудничеству. Олсон отмечал, что у людей есть стимулы вступать в группы, чтобы пользоваться теми благами, которые предоставляет группа, например, национальной обороной или стабильной валютой. Но у них также есть стимул пользоваться этими благами бесплатно, особенно когда размер группы растет и трудно контролировать поведение отдельных ее членов. Это объясняет различные формы поведения - от отлынивания от работы до уклонения от уплаты налогов.
После выхода в свет книги Олсона для понимания того, при каких условиях индивидуумы соглашаются сотрудничать в группах, было использовано огромное количество теории игр, и некоторые из них привели к по-настоящему полезным открытиям. Существует большой пласт экономической теории под названием "теория принципала-агента", которая использует эти индивидуалистические предпосылки для объяснения поведения людей в крупных иерархических организациях. Теория особенно применима к узкоэкономическому поведению, например, к тому, как фирмы решают, когда сотрудничать, чтобы зафиксировать цены, или как торговцы облигациями будут реагировать на изменение профилей риска. Но в конечном итоге она оказывается радикально неадекватной для понимания всей совокупности человеческого поведения.
Хотя люди часто ведут себя как эгоистичные индивидуумы, они также являются очень социальными существами, которые не могут быть индивидуально счастливыми без поддержки и признания со стороны своих сверстников. В этом они руководствуются не столько рациональностью и материальными желаниями, сколько своими эмоциями. Чувства гордости, гнева, вины, стыда связаны с общими социальными нормами. Хотя конкретное содержание этих норм определяется культурой, склонность человека к следованию нормам генетически за во всех, кроме самых закоренелых социопатов. Это видно на примере поведения маленьких детей на детской площадке, которых родители не учат испытывать стыд или смущение, когда они нарушают неформальные нормы своей игровой группы. Просоциальная сторона человеческой жизни проявляется в сильных муках и депрессиях, которые испытывают изолированные люди, что стало очевидным для всех в результате недавней эпидемии Ковида, заставившей всех отдалиться от своих друзей и коллег.
Таким образом, "функция полезности" человека включает в себя не только материальные предпочтения. Человек также жаждет уважения - интерсубъективного признания другими людьми его ценности или достоинства. В экспериментальной экономике есть известная игра - "ультиматум два игрока делят между собой банк с деньгами. Первый игрок может разделить банк по своему усмотрению; второй игрок может принять любую долю, которую выделит первый игрок, или вообще отказаться от банка. Многократное проведение игры показывает, что если доли делятся примерно поровну, то второй игрок почти всегда соглашается на раздел, но если оставшаяся часть банка падает ниже определенного процента, второй игрок очень часто отказывается от денег из-за неравенства раздела. Это было бы нерациональным выбором, если бы игроки просто максимизировали свои индивидуальные интересы, но имеет смысл, если мы предположим, что они испытывают чувство гордости или самоуважения.
Более того, человек жаждет уважения не только к себе, но и к внешним вещам, таким как религиозные убеждения, социальные правила и традиции, даже если это стремление приводит его к индивидуально дорогостоящему поведению. Это означает, что человек не может "максимизировать" в том виде, в котором это предлагается базовой экономической модели, предполагающей наличие у людей стабильных предпочтений. Они вынуждены идти на компромисс между несовместимыми желаниями, который трудно предсказать заранее. В этом и заключается суть человеческой автономии: люди постоянно делают выбор между материальными интересами и нематериальными благами, такими как уважение, гордость, принцип, солидарность, причем таким образом, который невозможно учесть в рамках базовой модели максимизации полезности. Это особенно верно в организациях, где поведение обычно соответствует ожиданиям, задаваемым коллегами, а не простому расчету индивидуальных интересов. Если бы люди были простыми максимизирующими машинами, они бы никогда не служили в армии и даже не тратили время на голосование.
Поэтому индивидуалистическая посылка, на которой базируется либеральная теория, не является ошибочной, а скорее неполной. Если взглянуть на это с исторической точки зрения, то индивидуализм - это то, что развивалось на протяжении веков и стало центральным элементом современного самопонимания. На более ранних этапах социального развития человечества – когда доминирующими формами организации были группы, сегментарные роды или племена - большинство людей были тесно связаны в фиксированные социальные группы и имели мало возможностей для выражения индивидуальных предпочтений. Отсутствие самостоятельности касалось не только экономического выбора, но и решений о том, где жить, с кем вступать в брак, какой профессией заниматься, какие религиозные убеждения исповедовать. Модернизация, происходившая в течение последнего тысячелетия, постепенно освобождала людей от этих социальных ограничений.
Индивидуализм в семье -
