в камеру и бесцеремонно швырнули под ноги Рей Сону. Молодой шаман тут же склонился над ним, машинально проверяя дыхание — слабое и прерывистое.
- Господин Дарр... - в отчаянии он так сильно сжал кулаки, что из-под ногтей, впившихся в ладони, показалась кровь. Если бы он мог, то разорвал бы ориссов голыми руками, и именно сейчас, как никогда раньше, осознавал свою беспомощность.
Мина Нарая, белая как снег, молча проводила взглядом удаляющуюся фигуру Кина Саная. На ее застывшем лице отражалась странная отрешенность, опустошенность, превратившая его в некое подобие посмертной маски, и только глаза, неизменно пылающие внутренним огнем, стали еще ярче, еще глубже, еще темнее, соревнуясь по цвету с твердым и мрачным обсидианом. В мире, который видели перед собой эти глаза, Кина Саная уже не было в живых.
Кай, собравшийся было задержаться на площади подольше и позлорадствовать, резко передумал, вид неподвижной Мины Нарая внушил ему необычное беспокойство. Чувство тревоги, охватившее его, было сильным и стойким, и он не мог скрыть его, как не старался. Бросив на прощание еще один злобный взгляд, он тоже наконец ушел, старательно топая огромными сапогами.
- Рей, воды! - неожиданно произнесла девушка, когда фигура Кая окончательно скрылась из виду.
Одеревеневшими руками Рей Сон разгреб солому и выудил из нее флягу, в которой плескалось воды еще на половину — за ночь Мина так к ней и не притронулась. Девушка вырвала ее у него из рук и смочила длинную полоску ткани, безжалостно оторванную от и без того короткого подола платья. Аккуратно касаясь, она очистила лицо Дарра от крови и грязи, в ее выверенных движениях чувствовался немалый опыт.
- Все не так плохо, как нам казалось, - сказала она наконец. - Он просто без сознания. Дышит ровно, будто спит.
У Рей Сона камень с души свалился. Нет, он и так уже успел заметить, что несмотря на большое количество крови, раны Дара на удивление незначительны, но только после уверенного и спокойного голоса Мины окончательно поверил в это. Не было обнаружено ни одного серьезного увечья, ни одной сломанной кости, целыми были даже зубы и нос, хотя Рей Сон своими глазами видел, как не раз тяжелые удары приходились Дарру по лицу. И пусть у этого человека настолько прочные челюсти, но все равно невероятно, что хрупкие хрящи уцелели... Но не отрицать же очевидное.
Рей Сон машинально пощупал собственный нос. Ему повезло, что ни один из ударов ориссов по нему не пришелся.
– Но расслабляться не стоит – могут быть внутренние повреждения, – Мина Нарая уперлась ладонями в свои колени и застыла над Дарром в тревожном ожидании.
Рей Сон при виде умиротворенного лица соседа по камере внезапно понял, что девушка зря переживает. И не удержавшись от соблазна, тщательно осмотрел его левую руку. Холодная, шероховатая, твердая на ощупь; суставы сгибались и разгибались с определенным трудом. Широкая квадратная ладонь была испещрена частыми глубокими линиями, пальцы заканчивались твердыми черными ногтями.
– Он странный, правда? – тихо произнесла Мина, наблюдая за манипуляциями Рея. – Словно и не человек вовсе, но кто – не знаю.
– Он человек, – твердо возразил Рей Сон. – И в куда большей степени, чем твои соплеменники.
– Не говори того, чего не знаешь, – ответила она, но без особого возмущения. – Просто вы – неверные, и отношение к вам соответствующее.
– Ты тоже неверная?
– Я подняла руку на Кина Саная, хотя в его сторону даже смотреть запрещено без надлежащего почтения. К тому же дочь предателя, отвергнувшая милосердие старших братьев... Я гораздо хуже вас обоих, не ведавших света Великого О-Рисса.
Рей Сон ничего не ответил: опустевший, тоскливый взгляд Мины вызвал в нем глухое чувство ярости.
– Ты вступился за меня перед Каем. Спасибо, – девушка внезапно произнесла слова, которые он меньше всего ожидал услышать.
– Из меня получился плохой защитник девичьей чести, – Рей Сон прекрасно видел синяки на шее Мины, оставшиеся после визита ориссов.
– Когда жрица О-Рисса говорит тебе «Спасибо», червь, ты должен пасть на колени и благодарить ее за милость к тебе, недостойному, – процедила она сквозь зубы.
– Ты уже не жрица, а я и так на коленях стою. Или сижу?
– Да будет проклят тот миг, когда я испытала к тебе даже это слабое подобие теплого чувства!
Они еще полчаса тихо переругивались между собой, пока им наконец не надоело. Разойдясь по противоположным углам и стараясь не смотреть друг на друга (плохо получалось), они сначала просидели некоторое время в полной тишине, а потом Мина, пару раз клюнув носом, взяла и уснула. Рей Сон минут через десять последовал ее примеру.
– Коматозника изображаю, стараюсь, а они спать лягли... Их казнить завтра собрались! Двое молодых, здоровых... Безнадежные ребята, да, – поворчав в раздражении немного, Дарр снова притворился спящим.
– Сестренка Мина! – знакомый детский голосок мгновенно разбудил троицу узников.
– Кая! – воскликнула Мина, некоторое время растерянно озираясь по сторонам: они проспали весь день, и было неожиданно проснуться в кромешной темноте посреди ночи.
– Я принесла ключ, – девочка и правда протягивала сквозь решетку большой железный ключ. – Пожалуйста, беги!
– Спасибо, Кая, – Мина взяла ключ с крохотной ладошки. – Но что, если заметят пропажу?
– Не заметят! – возразила девочка очень довольным голосом. – Там таких еще много!
Дарр тихо рассмеялся.
– Лучше верни ей ключ – пусть отнесет туда, где взяла.
Рей Сон не мог не согласиться – жрецы очень быстро установят, кто помог устроить им побег. Ее наказание будет ужасным. Правда, девочку можно взять с собой, но далеко ли? Тут бы самим за пределы Святой Земли выбраться...
– Отнеси его назад, – Мина Нарая колебалась недолго. – Меня здесь держит не только решетка и замок.
– Но Мина...
– Для тебя – Мина Нарая! Забыла, кто я, а
