class="p1">Нынче летает на воле
Дух степной и голодный,
ищет уродство в природе.
На корявое деревце смотрит,
порядки свои наводит:
пригнёт ещё больше к земле
это дерево, а по весне,
в три погибели скрутит,
в ствол душу гнилую запустит,
и воскресит злой каликой перехожей,
та не кланяется прохожим,
лишь в спины кидает проклятия.
Думаю, вы таких знаете.
А баба Яга, на беду,
знала о Духе степном. В дуду
старушечка лихо подула
(и откуда она её она вынула?)
да Дух степной громко позвала:
– Всемогущий, мне тело надо!
Дух прилетел и вынул
волшебную книгу: «Вымя
есть для тебя коровье,
быть тебе, ведьма, тёлкой!»
– С тёлки немного толку,
найди лучше бабу Ольгу,
да чтоб девкой была брюхата.
Мой дух в её плод и впечатай!
Возмутились разбойнички дюже,
заголосили дружно:
– Ах, ты старая, хитрая бабка,
мы тоже хотим в дитятки,
в малышей-крепышей побойчее,
найди нам, Дух, матерь скорее!
Вздохнул Дух, на Землю спустился,
облетел её три раза. Прибился
к самой убогой хате:
там три брата родных и матерь
брюхатая, вроде, девкой;
отец в могиле, и древко
из старого мужнего платья
развевается. «Эх, сорвать бы!» —
шепнул Дух степной и обратно.
Схватил разбойничков в охапку
и летит, их чуть ли не душит —
к хатке земной спешит.
Подлетел к той хате и выдохнул:
мёртвых разбойников выпустил
в головы сирым младенцам.
Ну держись, мать, теперь не деться
тебе никуда от зла!
В дом твой пришла беда.
Глава 4. Василий Буслаев увозит дурных деток в лес
Ой беда, беда, беда!
Летит, свистит сковорода:
сынки в вышибалу играют,
со всей дури как вдарят
по соседским мальчишкам!
Дух с них и вышел.
И пошла дурная слава
от края деревни до края:
– Во дворе у Ольги
три чертёнка и Лёлька
маленькая, но злая:
то кричит, то ругает
страшным голосом мать.
Народ пошёл знахаря звать.
Вот знахарь Егор
к вдове припёр
травы да лампадку
в её хромую хатку.
Подул, пошептал,
злых духов, вроде бы, изгнал
и удалился далеко,
аж в соседнее село,
где и сгинул.
Никто его боле не видел.
А Кыш, Хлыщ, Малыш подрастали,
имена свои взад верстали.
Даже «бабушка Яга»
говорила, что она
не девка Лёлька,
а бабка Ёжка и только!
Их мамка Ольга
терпела это недолго:
собрала котомку да вон со двора,
добралась до монастыря
и постриглась в монахини.
А дети её мордяхами
дел в деревне наделали:
убивали, грабили. Но уделал их
Василий Буслаев с дружиной:
проезжал, было, мимо он,
да кликнули мужики воеводушку на подмогу.
И помог ведь! Гадёнышей кинул в подводу
да в тайгу непролазну увёз,
там и бросил их. Лес
закряхтел, зашумел, застонал,
когда богатырь уезжал.
Но Василий всё же уехал,
куча подвигов впереди! Брехал
народ о коих исправно:
– Экий Буслаев славный!
Глава 5. Неравный бой мужиков с разбойниками
А разбойникам пришлось в лесу обосноваться.
Избу рубить, это не драться!
Но у бабки помощников куча,
один другого могуче!
Избу срубили. Баньку поставили,
грибников в ней уваривали
да редких калик перехожих.
Разбоями тешились тоже.
Пошла тут дурная слава
от края земли до края
о Кыше, Хлыще, Малыше
да злющей бабе Яге.
До жути народ их боялся,
в тайгу совсем не совался,
хоть и ягода нужна, и пушнина,
да лес: возводить домины.
Род людской совсем загибается.
Мужик плачет: «Доколе маяться
мы будем как холопы?
Надо леших прихлопнуть!»
Решено так решено,
в лес пойдёт одно звено,
а второе послужит прикрытием:
– Грабли, вилы тащите!
И пошли мужики рядами,
в руках топоры да знамя
из старой отцовской рубахи.
Вот ходи, размахивай,
при на адовых деток!
Услышали хруст веток
Кыш, Хлыш, Малыш да баба Яга,
берут с поленницы дрова
и идут на крестьян в наступление.
Всё, закончилось стихотворение.
Ан нет, пошутила.
Бой шёл с невиданной силой!
Матерились с утра до утра:
рать мужичья на демонов шла.
Но всё хорошо кончается
лишь у тех, кто шатается
по боям да пирищам княжьим.
– Не, это усё не у наших!
А нашу мужичью силу
очень быстро свалила
та мала разбойничья рать.
Пахать бы мужам и пахать!
Ан нет, по кустам валяются.
– Чи живы, чи мертвы? – разбирается
с ними баба Яга.
Печь в красен жар вошла!
Ну вот,
снова беден сельский род.
Где брать подмогу
на неугодных богу?
Глава 6. Крестьяне просят Василия Буслаева спасти мир
Пригорюнились крестьяне, обиделись,
трёх прихвостней возненавидели,
а также злыдню Ягусю.
Вдруг вспомнила знахарка Дуся
о русских могучих богатырях:
– Васятка Буслаев на днях
опять с дружиной проскакивал,
мечом булатным размахивал,
бахвалился: нет ему равных!
Гутарил, что подвигов славных
у него, ой, немерено,
всё проверено.
Спохватился народ,
в Новгород прёт
кланяться, челобитничать,
Василя Буслая на помощь звать.
А тот в Новгороде сидит, бражничает,
медами сладкими стольничает,
да купцам с похмелья морды бьёт.
Молва ходит: «Чёрт Буслая не берёт!»
Народ не чёрт
и в «чёт-нечет»
играть не умеет,
лишь сохою легонько огреет.
Но тут дело тонкое,
в ноги кинулись, звонкими
голосами зовут-взывают,
к совести Буслая призывают:
– Ты поди, богатырь, да во буйный лес,
там старушка Яга, её надо известь!
А Василь ни мят, ни клят;
попыхтел, побурчал, оторвал свой взгляд
от мёда сладкого, пива пенного,
поднялся и сказал: «Будет пленная
ваша ведьма Яга да её друзья,
али я не я, иль хата не моя!»
– Ну уж хаты твоей давно след простыл, —
народ откланялся, отошёл, остыл.
Глава 7. Василий Буслаев во второй раз пытается спасти мир от зла
Собрался Вася, поскакал в тёмный лес;
знал дорогу, сам братву туда завёз.
Нашёл избу на курьих ножках,
слез с коня, идёт в сапожках.
Распахнул дверь дубовую и заходит.
Глядь, а по горнице лебёдушкою ходит
дева краса: длинны, чёрны волоса;
песни поёт заморские,
пословицы сыпет хлёсткие
да брагу пьяную варит,
сама пьёт и крепость её хвалит.
Но про Буслаева слава дурная
не зря ходит, брага хмельная
дюже на глаз ложится
Воеводушка пьёт, дивится
какой мир вокруг стал красивый:
солнце, поле, кобылы сивы
скачут, скачут и скачут,
какую-то тайну прячут.
И пошёл за ними Василий,
зовёт кобыл. Небом синим
его с головой накрывает.
Упал
