убивать детей в школах?" - спросил он Маска.
"Нет, нет, - заикался Маск, одновременно озадаченный и раздраженный. "Я против убийства детей".
"Тогда как ты можешь голосовать за республиканцев?" спросил Дэвид.
Дэвид подтверждает, что столкнулся с Маском. "Его твиты о том, что я голосую за республиканцев, потому что демократы - партия разделения и ненависти, не давали мне покоя", - говорит он. "Даже если бы в Увалде никогда не было , я бы, наверное, поднял эту тему, потому что был зол и обижен".
За столом также находился Джо Скарборо из MSNBC, и Дэвид рассказал ему об этой встрече. Скарборо нашел все это довольно забавным. "Я сказал Ари, что не являюсь большим поклонником Илона, и он посадил меня с ним", - смеется он. "Илон держался довольно тихо". Эмануэль, в свою очередь, утверждает, что не пытался нагнетать обстановку. "На самом деле я думал, что это будет отличный стол". В итоге он стал микрокосмом Twitter.
На свадьбе возникла еще одна проблема. Среди гостей был Эгон Дурбан, венчурный капиталист, являющийся крупным акционером Twitter и членом совета директоров компании. Маск был разгневан тем, что, по его словам, Дурбан плохо отозвался о нем в разговоре с генеральным директором Morgan Stanley Джеймсом Горманом. Эмануэль попытался исправить ситуацию на свадьбе. "Ты ведешь себя как дурак", - сказал он Дурбану. "Подойди и поговори с ним". У них состоялся двадцатиминутный разговор, во время которого, по словам Маска, "он пытался поцеловать мое кольцо", но напряженность между ними не рассеялась.
Будучи по натуре специалистом по заключению сделок, Эмануэль предложил организовать переговоры между Маском и советом директоров Twitter. Он спросил Маска, сколько тот готов заплатить за Twitter. Возможно, необходимо договориться о скидке, не превышающей 44 млрд. долл. Маск предложил, возможно, половину этой цены. Ни Дурбан, ни остальные члены совета директоров Twitter не посчитали, что это вообще заслуживает ответа.
В июле Эмануэль вновь попытался запустить переговоры, пригласив Маска приехать в его дом отдыха в Миконосе (Греция). Маск прилетел из Остина и провел там два дня, которые запомнились тем, что его сфотографировали на яхте бледным и пузатым рядом с Эмануэлем, который выглядел необычайно подтянутым и загорелым.
Маск сказал Эмануэлю, что, возможно, он готов заключить сделку с Twitter, а не продолжать судебное разбирательство в Делавэре в октябре. Эмануэль снова позвонил Дурбану, который был не согласен с попыткой договориться о более низкой цене. Однако некоторые другие члены совета директоров хотели узнать, есть ли способ избежать кровавой битвы, и поэтому начали неофициальные переговоры об урегулировании.
Идти к цели
Переговоры Маска с Twitter о снижении цены сделки не увенчались успехом. Компания сделала несколько предложений, которые могли бы снизить цену в 44 млрд долл. примерно на 4%, но Маск настаивал на том, что снижение должно быть более чем на 10%, прежде чем он рассмотрит это предложение. В некоторые моменты казалось, что есть возможность сблизить позиции сторон, но возникала дополнительная проблема. Если сделка будет реструктурирована или изменена по цене, это позволит банкам, взявшим на себя обязательства по предоставлению кредитов, пересмотреть условия. Обязательства были взяты в период низких процентных ставок, поэтому новые процентные ставки, которые они установят, могут свести на нет всю экономию.
Было и более эмоциональное препятствие. Руководители и члены совета директоров Twitter настаивали на том, что любая сделка по пересмотру условий должна защитить их от будущих судебных исков со стороны Маска. "Мы никогда не дадим им юридического освобождения", - заявил Маск. "Мы будем охотиться за каждым из них до самой смерти".
В течение сентября Маск по три-четыре раза в день разговаривал по телефону со своими адвокатами Алексом Спиро и Майком Ринглером. В некоторые дни он был настроен агрессивно и настаивал на том, что они смогут побороться и выиграть дело в Делавэре. Откровения разоблачителя и других лиц укрепили его убежденность в том, что Twitter лгал о количестве ботов. "Они просто срут кирпичами от того, в какой мусорной корзине они оказались", - сказал он о совете директоров Twitter. "Я не могу поверить, что судья проведет эту сделку через рельсы. Это не пройдет мимо общественности". В другое время он считал, что им следует провести сделку, а затем подать в суд на совет директоров и руководство Twitter за мошенничество. Возможно, впоследствии ему даже удастся отбить у них часть стоимости покупки. "Проблема в том, - сердито сказал он, - что членам совета директоров принадлежит так мало акций, что взыскать с них будет сложно".
В конце сентября адвокаты убедили его в том, что если дело дойдет до суда, то он проиграет. Лучше было просто заключить сделку на прежних условиях - 54,20 долл. за акцию, 44 млрд. долл. К этому моменту Маск даже вернул себе часть энтузиазма, связанного с захватом компании. "Возможно, я должен заплатить полную цену, потому что эти люди, управляющие Twitter, такие тупицы и идиоты", - сказал он мне в конце сентября. "В прошлом году акции компании стоили семьдесят, а ведь это корабль дураков. Потенциал так велик. Я мог бы многое исправить". Он согласился на официальное закрытие сделки в октябре.
Как только стало ясно, что сделка состоится, Ари Эмануэль вновь обратился к Маску с предложением, состоящим из трех абзацев и отправленным по шифрованной текстовой службе Signal: позволить ему и его агентству Endeavor управлять Twitter. По его словам, за вознаграждение в 100 млн. долл. он возьмет на себя сокращение расходов, создание лучшей культуры и управление отношениями с рекламодателями и маркетологами. "Мы будем управлять им, а он будет говорить нам, чего он хочет, и отвечать за все инженерные и технические вопросы", - говорит Эмануэль. "Мы ведем много дел с рекламодателями, и нельзя сказать, что мы не делали этого раньше, понимаете?"
Бирхолл назвал его "самым оскорбительным, унизительным, безумным сообщением". Маск был более сдержан и вежлив. Он оценил свои дружеские отношения с Эмануэлем. "Послушайте, я ценю это предложение", - сказал он. "Но Twitter - это технологическая компания, компания, занимающаяся программированием". Эмануэль возразил, что они могли бы просто нанять технических специалистов, но Маск ответил ему твердым отказом. Он был убежден, что нельзя отделять инженерные разработки от дизайна продукта. Более того, дизайн продукта должен разрабатываться инженерами. Компания, как и Tesla и SpaceX, должна быть инженерной на всех уровнях.
Эмануэль не понимал еще одного момента. Маск хотел сам управлять Twitter, так же как он это делал с Tesla, SpaceX, The Boring Company
