оживаешь. Когда в тебе пульсирует лишь одна потребность и ты уже не воспринимаешь жизнь, где не будет её.
Выскакиваю под дождь, чтобы хоть как-то прийти в себя, остудить пыл, но это не помогает. Даже если я сейчас буду тонуть в ледяной воде, я буду сожалеть лишь о том, что не был с ней. Снова падаю на сидение и тянусь к её лицу, убирая за ухо локон светлых волос. Она не пытается отстраниться, просто смотрит во все глаза, видимо, пытаясь угадать мои мысли.
— Пожалуйста, Даяна, будь со мной этой ночью. Без всяких объяснений и обязательств, прошу, будь со мной.
И в который раз целуя эти сладкие до безумия желанные губы, ощущая прикосновения её языка, я уже чувствую, что она мне ответит.
Глава 10
Думаю, есть вещи, которых невозможно избежать, которым обязательно суждено случиться, и ты чувствуешь это не разумом нет, разум в такие моменты плохой советчик. Тобою уз глубины управляет зов сердца, какая-то истинная суть, которой виднее, как будет лучше. Нет у меня сейчас никаких мыслей «ой, что будет». Есть только желание ощущать прикосновения этих губ, таких влажных и прохладных из-за дождя, таких мягких и жаждущих.
— Что ты мне ответишь? — шепчет Дамир, прижавшись ко мне лбом.
— Хорошо, — мой шепот ещё тише, но он всё равно уловил моё согласие, вздохнув с радостным облегчением.
Я не спрашиваю куда мы едем. Без объяснений так без объяснений. Ощущаю только, что нам нужно это продолжение. Желание дико мечется, замкнутое в теле, заставляя сильнее сжимать бёдра, подгибать пальчики на ногах и откидывать голову на сиденье. Дамир не произносит ни слова, ни успокаивает, ни обещает, ни пытается сгладить напряжение, слова сейчас излишни, им здесь не место. Зато каждый раз останавливаясь на красный, Дамир наклоняется ко мне и целует в шею, отчего я начинаю тихонько стонать и вздрагивать.
Мало приметная гостиница на окраине. Сухо брошенные слова сквозь зубы ночному администратору, не потому что Дамир чем-то раздражён, нет, мне кажется, что как только за нами закроется дверь и наш номер отгородит нас от всего мира — Дамир взорвётся, перестанет себя сдерживать и даст желанию вырваться на волю, позволит ему выплеснуться разными способами. Достаточно только заглянуть ему в глаза, он будто под кайфом от предвкушения. Да и я, наверное, не лучше. У него три года не было секса, а я не помню, чтобы когда-нибудь так хотела мужчину. Он первый, из-за кого я слетела с катушек.
В коридоре никого, и порывисто прижав меня к себе одной рукой, чтобы поймать мои губы, второй рукой Дамир не глядя пытается попасть ключом в замок. На мне его запах и я балдею от того, что пахну им, что знаю какие на вкус его губы и насколько настойчивыми они могут быть. И как только мы оказываемся внутри, две пары рук пытаются лихорадочно содрать друг с друга одежду, которая тут же небрежно летит в разные стороны.
Даже в пылу этой сумасшедшей страсти, когда от нетерпения подкашиваются ноги, замечаю его нежность. Никаких резких движений, неуклюжих падений на кровать и дикого секса. Дамир будто вдруг решил растянуть удовольствие, впитывая восхищение моментом. Подхватив меня на руки, Дамир бережно опустил меня в спальне.
— Иди ко мне, — ласково шепчет, зовя за собой, усевшись спиной к высокому быльцу. — Хочу видеть тебя. И не хочу спешить. Чтобы запомнить каждый момент.
Как же он возбуждён и как кружится моя голова от его взгляда, когда я двигаюсь сидя на нём, ухватившись за быльце. И этот взгляд меняется в зависимости от его прикосновений к моему телу. В нём столько всего намешано: тепло, восторг, обожание, нежность, страсть, удовольствие. Не знаю, что он читает по моим глазам, но я в полном восхищении от ощущений его во мне, от этих размеренных толчков, от его поцелуев.
— Ты невероятная, — тяжело дыша, Дамир изменяет ритм, я тоже чувствую, что это вот-вот случится. — Хочу вместе! — выкрикивает он.
И нас накрывает одновременно. И это лишь начало.
Самая удивительная, самая насыщенная ласками ночь в моей жизни. На моей коже не осталось места, где бы ни коснулись его губы и руки. Я тонула в удовольствии энное количество раз, и я не слышала ничего красивее чем его стоны во время оргазмов. Нам удалось поспать лишь полтора часа на рассвете, сплетясь руками и ногами в одно целое.
— Так хорошо мне не было никогда в жизни, — бормочу, поймав его сонный взгляд с утра. Это правда. Никогда не чувствовала себя более желанной. Он так хотел моей нежности, и в свою очередь щедро отдавал свою, что наше умноженное удовольствие было наивысшего качества.
— Приятно это слышать. Это было незабываемо. Даяна, я не…
— Ч-ч-ч, — прикладываю палец к его слегка припухшим губам, ещё не опомнившихся от поцелуев. — Никаких объяснений и обязательств, я понимаю. Это было потрясающе, Дамир. То, о чём я не пожалею. Но сегодня я подпишу бумаги, и мы начнём процедуру оплодотворения. Скорее всего видеться с тобой мы будем редко, пока не подтвердится моя беременность любовью заниматься мне будет нельзя и вероятно такой ночи, как эта у нас тобой никогда не повторится.
— Никогда не говори никогда, — с мягкой грустью улыбается он. — Мне не нравится всё вышеперечисленное. Почему мы хотя бы не можем видеться чаще? Тем более, что ты будешь носить моего ребёнка.
— Потому что вы всё ещё не понимаете, мистер Шакли, — поднимаюсь с кровати, скручиваю волосы и собираюсь в ванну отрезвить мысли, пустить слезу и натереть до блеска свой несгибаемый внутренний стержень. — Выносив в себе частичку тебя, питая своей кровью вашего ребёнка, в один из самых грустных дней мне придётся его отдать и навсегда исчезнуть из твоей жизни. Я не хочу привязываться, Дамир, это больно.
— Любая страсть имеет своё начало и свой конец, — умные глаза смотрят на меня ласково. Ведь каждый со стороны сможет заметить и сравнить, как он смотрит на меня и как смотрит на свою жену. Нам нельзя находиться рядом ради его же блага, чтобы не уронить честь джентльмена в высшем английском обществе.
