как в юности. Она понимает, что время ударило по нему куда сильнее. И пусть черные длинные волосы все так же блестели на увядающем солнце, а узкие глаза смотрели прямо в душу, его облик поник. Иссушилось некогда рельефное тело, длинные пальцы, когда-то заплетавшие ей косы, скрючились.
Вчетвером их объединяла вечность. Нареченные жизнью и смертью, они хранили порядок и равновесие мира. Смотрели, как разрушаются города, и молодые дубки достают до небес. Вчетвером они были похожи на мираж.
— Дорогой друг, я слышала — тебя можно поздравить. Ты нашел приемника, — на этот раз улыбка была искренней. Лицо Кама скривилось.
— Тощий, как жердь. Языкаст, но скользкий. Огонь не любит быстрой воды.
— Готово! — радостно воскликнула Инга. — Вода, земля, огонь и воздух. У кого из них ведать будем?
— Не доверяй ветру, берегись огня, беги от воды и почитай землю, — куда-то вдаль сказал Кам. Он безразлично смотрел, как Жрица старательно выводила круг на песке, кидала в воду морскую соль, чертополох и перец, а теперь девушка ждала ответа. Истинная ночь еще не наступила, для гадания было слишком рано.
— Огонь лучше всего видит будущее, — напомнила Вельга, а после булавкой уколола палец. Красная капля упала в соленую воду с перцем. Кам одобрительно кивнул — у воды была потрясающая память, она могла помочь не забыть огню важные детали и перенести их в настоящее.
— Ветер справится быстрее, — заворчал Святогор, поправляя меховую накидку. Отвращение при виде кровавой капли на пальце, он сдержать не сумел. Опять эти поганые подношения ведьм с болот. Нечестивая земля, как нечестивы её жители. Мужчина смотрел на остальных исподлобья, зло, словно загнанный волк. Инга мягко положила теплую ладонь на его плечо.
— Ветер не так надежен, мой друг.
Для владыки севера её слова наверняка дошли, как личное оскорбление не только ему, но и всему его народу. Однако, он смолчал, нахмурился и сжал тонкие губы больше не вмешиваясь. Вельга решительно кивнула Шаману.
Слова, похожие на звуки звериного рыка, смешались с языками пламени. В воздухе запестрила магия — тяжелая, древняя, душная.
Вельга взяла серебряное блюдце с соленой водой и опрокинула его на пламя. То шипело, поглощая и морскую соль с перцем и совсем немного колдовской крови. Жадно глотает огонь дары, да отвечает на вопросы. Четверо взялось за руки, их тела окутал горький дым.
Поначалу ничего не происходило. Даже ветер не дрогнул, развивая дым по округе. Молчали звезды, меланхолично разбивались легкие волны об берег.
— Не в эту ночь, — грустно заключила Инга, пожимая плечами. Девушка уже хотела было разорвать круг, как вдруг её ладонь крепко сжал Кам. Шаман смотрел на пылающие жаром угли, и сердце его замирало.
Инга тоже это видела, хоть и не сразу поняла, что именно видели её глаза. А когда пригляделась — кровь сковал ужас воспоминаний. Потому что юный Воин Севера улыбался, смотря, как молодая дева, с глазами нежити венчает его голову короной изо льда и злата. Вечные и красивые, они смотрели, как мир погружается в пучину войн и смертей.
Смотрели и улыбались, стоя рука об руку в окружении вечной зимы.
В глазах юноши сияло серебро.
— Не бывать этому! — взревел Святогор, обрушивая из рук лёд на угли. Ведение испарилось. — Я не позволю! Прошлому не прорваться в будущее, таков закон. То, что унесла навь, останется в нави. Он не вернется!
— Ты уверен, что это был именно он? — спросил Кам, присаживаясь на камень.
— Уверен.
Жрица обняла себя руками, прерывисто дыша. Все они помнили, события трехсотлетней давности. Вроде давно это было, а боль времени не поддается, как и страх.
— Вот горюшко-то! Но, все же, кто это был рядом с твоим приемником. Это же Каз, верно? А рядом?
Хранители замолчали. Не знаком им был девичий лик.
— Твоя, — сказал Шаман, смотря на Вельгу. Не спрашивая, а вынося приговор. — Не может рядом с Воином Круга встать человек. Колдунья.
— Может, это не она. Я еще не нашла девочку. Боги не могли послать такую напасть на нас… — серые глаза всего на миг подёрнулись слезами.
Борясь самой с собой, Инга подняла взор от холодного песка:
— В прошлом мы совершили ошибку, нарушили закон. Боги такого не простят.
— Прошло триста лет, этого с лихвой хватило, чтобы простить наш позор. Нам было по пятнадцать, пустошь в головах! — закричал Святогор в сердцах. — Сейчас будет все по-другому. Нет войны, мы можем изменить судьбу детей и не допустить Вечной Зимы.
— И что мы можем сделалась? — искренне удивилась Инга. — В следующий Йоль мы соберем детей на зимнее Солнцестояние. Ритуал Знакомства лучше не затягивать!
— Мы не дадим им видеться, — оборвала подругу Вельга и встала. — Они не будут представлены и знакомы друг с другом. Не будут ведать имена, ничего опасного, кроме того, что мы позволим им знать. Пускай знакомятся, будучи в одном Кругу.
— Разве это поможет избежать катастрофы?
— Должно помочь. Мы нарушили закон, потому что были слишком близки в детские годы и поддались своим страхам. Поодиночке они не смогут ничего сделать, и уж тем более — использовать такую сильную магию.
— Я согласен, — Святогор взял за руку хранительницу болот. Его глаза полны решимости. — Ежели от этого зависит благополучие моего края и… внука, то так тому и быть.
Его руку обхватила Инга, без слов, но с мокрыми дорожками на щеках.
— Мне не нравится эта дорога, — пробормотал Кам, вступая в Круг. Они должны быть едины в своих решениях, даже, если кто-то против.
— С этого дня и до самого ритуала принятия они не будут видеться, общаться, знать друг о друге. Да будет так, пока старый Круг не сменит новый.
— А как же мальчик? — испугалась Жрица. — Что, если Чернобог…
Глаза короля Севера загорелись холодным, пугающим светом:
— Заботу о внуке я беру на себя.
Озерный край.
Год вышел совсем неурожайным.
Комариный писк раздался возле уха, и женщина раздражённо махнула головой. Даже старожилы твердили, что не видали такого нашествия пищащих тварей. Всему виной затянувшиеся дожди — как один, отвечали им.
Комар не улетел, будто не намереваясь оставлять путницу одну в зябкий вечер, к нему присоединилась еще парочка, отчего писк стал невыносимым. Женщина накинула глубокий капюшон, легко шагая по мягкому мху. Ноги не утопали в болотной топи, как это должно было быть, ведь места звались мертвыми. Не всякий зверь осмелится ступить на гиблые болота.
Но разве не для этого она сюда пришла? Здешние болота хранили тишину, а именно в ней нуждалась
