и подносит мою руку к своим губам.
— Вот поэтому я и прошу тебя о статься в моей жизни. Признаю, поддавшись эйфории я спонтанно решил действовать, не продумав всё как следует. Движимый желанием быть рядом с тобой я совершил глупость. Гостевой домик больше не рассматривается. Когда Джоан сообщит мне, что ты беременна, мы с тобой выберем тебе квартиру или уютный коттедж. И возможно снова вернёмся к разговору на тему: «сможет ли гордая ирландка жить под одной крышей с женатым мужчиной». А пока я буду навещать тебя каждый день. Мне это нужно, Даяна. Я так …так давно не ощущал вкуса радости, и ты напомнила мне какое оно на вкус. Можно теперь я тебя спрошу? Я ведь тебе не безразличен?
— Нет. Ты меня волнуешь. Но это ещё не любовь, это увлечение.
— Тогда не гони меня. У нас ещё есть время посмотреть, что из этого получится. А теперь давай вернёмся в клинику. Хочу украсть у тебя поцелуй в твоей палате.
Поцелуй? Это была целая лавина обрушившихся на меня поцелуев! Задыхаясь в его крепких объятьях, я уступила ласке требовательных губ, пьянея от каждого его стона и прикосновения языка.
— Очаровательно! Вечно любовалась бы этой картиной! — каждое слово, как удар хлыста. Я так и примёрзла губами к его губам, на глазах у его жены. — И как целуется мой благоверный муж? Когда-то у него это неплохо получалось. Милый, а ты у меня оказывается шалун, времени зря не теряешь, за наши деньги удовольствие нужно получить по полной. Тело оплачено, делай что хочешь?
— Линда, какого дьявола ты здесь делаешь? — холодно и по слогам произнёс Дамир, закрывая меня собой от этой мегеры.
— Ох, прости, что нарушила твой приказ не подходить к этой неудачнице, — она явно упивалась ситуацией. — Умер мой отец. Нужно заняться организацией похорон, панихиды и остальных мероприятий. Так что тебе придётся оторваться.
— Моё соболезнование. Сейчас спущусь, — хмурясь, цедит сквозь зубы Дамир.
— Ах да, что ещё хочу сказать, — она оборачивает у двери и наши взгляды встречаются. — Он всегда будет оставлять тебя, когда я его позову. Он всегда будет возвращаться в наш с ним дом, смывая с себя вашу интрижку! — Линда хлопнула дверью, а я всё ещё продолжала смотреть на то место, где она стояла.
— Даяна… не позволяй ей…
— Уходи! Дамир, пожалуйста, сейчас не нужно никаких слов!
Я смотрела в окно больше часа, не шевелясь, уставившись на макушку колышущегося дерева. Мне было больно дышать от принятого мной решения, но я его приняла. И на этот раз я останусь непреклонной!
Глава 13
Когда я попросила Кэтти передать Джоан, что мне нужно с ней поговорить — никакой реакции не последовало. Даже начинают закрадываться подозрения, что она меня нарочно избегает. Но если я хочу чего-то добиться, остановить меня сложно, я подкараулила её на автомобильной стоянке в семь тридцать утра.
— Гуляешь так рано? — вздрогнула от неожиданности и утренней свежести Джоан.
— Подразумевается, что суррогатная мать не безвольная скотина и она может выдвигать свои требования, если что-то доставляет ей дискомфорт. Я прочла мелкий шрифт в договоре. Так вот, я настаиваю, чтобы до зачатия биологические родители не тревожили меня своими визитами. То есть не сократили их, а прекратили вообще. Иначе ничего у нас с вами не получится.
— Я передам твои требования мистеру Шакли. Хотя ты могла бы сказать ему об этом лично по телефону.
— Нет, ему скажете вы, обосновав и подтвердив моё условие с профессиональной точки зрения. К вам он прислушается. Ведь мистер Шакли так хочет ребёнка, а эмоциональное состояние сурромамы основа успеха, — мой уверенный слегка заносчивый тон до жути не нравится доктору Кэмпбелл, она не привыкла, чтобы несчастные загнанные жизнью девушки качали свои права, да ещё и таким тоном.
— Хорошо, я с ним переговорю.
И видимо она не стала откладывать, потому что уже через полчаса мне позвонил Дамир. И не взять телефон было бы глупо, хотя какое-то время я собиралась духом, чтобы ответить.
— Привет. Ты могла бы обсудить это со мной. Неприятно было услышать это от Джоан. Что случилось, почему ты не хочешь меня видеть? — взволнованный, расстроенный голос толкает меня прямо в сердце. Как стремительно люди становятся близкими и как больно потом делать над собой сознательное усилие, чтобы разорвать или ослабить эту связь. — Линда всё-таки тебя задела. Этим ты ведь только помогаешь ей лишить меня последних капель радости.
— Нет, Дамир, этим я помогаю себе и тебе. Я даю нам время подумать и взглянуть на ситуацию пристальнее. На расстоянии получится оценить чётче, так можно заметить мелочи, которые потом вырастут в огромную проблему. Я не хочу быть каплей радости, я хочу быть бескрайним морем, — с такой же грустью, усмехаюсь в ответ. — С мужской колокольни, наверное, видится всё иначе, но постарайся поставить себя на моё место. Подключи воображение и представь себя бесправной любимой тобой женщиной, которая, смирившись с ситуацией согревает твою душу, отказавшись от своей мечты. Ты приковал себя к своему браку, ты выбрал довольно странную форму благородной инфантильности, желая просто иметь отдушину. Ты сделал свой выбор, так не мешай мне сделать свой. Неприятная ситуация, как вчерашняя встреча с Линдой, могут повторяться, и никакая любовь не оправдает этого унижения, которое я вчера испытала. Меня учили, что даже ради своих чувств нельзя себя предавать. Меня вырастили на примерах мужества ушедших эпох, где имели значения поступки, а не слова. Ты умный мужчина, уверена, ты всё поймёшь.
— А вот я не хочу отрекаться от своих чувств и от желания быть с тобой!
— Я тоже не собираюсь отрекаться, но отпускать можно и любя.
— Даяна, давай без этих прощальных интонаций! — ощутимо занервничал Дамир. И эти тревожные ноты в его голосе, провоцируют моё влюблённое сердце попросить его приехать, чтобы снова обнять, чтобы снова прижаться. Но я упорно держусь, впивая ногти себе в ладонь. Потому что твёрдо уверена, что он должен остыть и оценить всё трезвым взглядом.
— Я не прощаюсь, — еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть. — И не хочу делать тебя несчастным, наоборот,
