Серебряная борода незнакомца доставала ему до пояса, такие же холодные глаза смотрели с жестокостью прямо на него.
К его ужасу, Морозов четко знал, кто стоит перед ним.
— Вы Чернобог, — его голос дрогнул, но эту слабость легко можно простить себе.
— Я ношу много имен, это одно из них.
— Это… часть обряда?
Он все еще надеялся на лучшее — что сейчас взойдет солнце и тьма уйдет, что Чернобог ему привиделся, а всему виной ненавистная духота, в которой он провел несколько дней. Он расскажет о своем видении Владу, и они вместе посмеются над этим.
— Солнцестояние почти завершилось. Пока есть время, я хотел увидеть тебя, наследник рода Морозовых. Я хочу испытать тебя прежде, чем свершится предсказание.
— Какое предсказание? — упавшим голосом спросил Каз, чувствуя, что клетка, в которой он оказался, не имеет выхода. Чернобог продолжал:
— Я был знаком с первым из вас, с Николаем Морозовым. Проиграв ему, я не познал чувство стыда. Он оказался достойным противником, то ли дело Алексей…
Это имя находилось под запретом во всем Черногорье, даже Зимний совет старался не вспоминать второго воина Круга. Наставник Святогора, тот, что на долгие годы наложил на свой народ клеймо варваров. Север запомнил его, как умелого война и великого стратега, но остальные земли континента предпочли прозвище Кровавый.
— … Алексей был другим — жестокий человек, творивший жестокие вещи для лучшего мира. Люди всегда глупы в своих желаниях.
— Что ты хочешь от меня? — не выдержал Каз. В голове у него начало что-то складываться, и осознание, что его действия повлекут за собой страшные последствия, камнем легло на плечи.
— Присоединяйся ко мне. Встань на мою сторону, когда начнется рассвет. Вместе мы подчиним четырехземелье.
Легенды гласили, что, когда Чернобог скинет оковы, наступит вечная зима. Багровое море покроется льдом, а народ Семи пустынь утонет во льдах. Даже дети гор не перенесут голод и холод, когда снег и бураны разнесутся по свету. Сами Боги ужаснутся, наблюдая за гибелью людей.
— Дед бы никогда на такое не пошёл.
Мужчина медленно растянул губы в ухмылке, а после поднял руку. Туман, накрывающий поляну, исчез, и Каз увидел, что все осталось таким же, как было, только языки пламени не танцевали свой причудливый танец, а наставники застыли в неестественных позах. Даже битва двух богов остановилась на взмахе меча.
Чернобог подошел к Святогору. Брови наставника сведены, а рот застыл в крике.
— Ты прав, юный воин, твой предок не принял моё предложение в свои годы, и даже она, — мужчина показал рукой на хранительницу западных земель. — Отвергла меня. После основания первого Круга, нынешний может звать себя сильнейшим.
— Равновесие должно существовать. Если я приму твою сторону, то начнется вечная зима. Люди погибнут, даже мой народ. Приношу свои извинения, но мой ответ тот же.
— Твое право, наследник Севера, — Чернобог пожал плечами, столь равнодушно, что Морозов не поверил своим ушам. Он ожидал гнева, даже размышлял, сколько он продержится против божества, если придется биться.
Но, тем не менее, взгляд жестокого бога метнулся в другую сторону, и Казу даже не пришлось поворачивать голову, чтобы понять, что будущая хозяйка Озерного края в большой опасности.
— Какая нежная кожа, — рука Чернобога ласково легка на девичью щеку, но сама девушка даже не шелохнулась. Каз больше не мог скрывать ужас, особенно когда понял, что защитный круг из белых камней не преграда для божества. — Само очарование, как и весь край, принадлежащей Колдунье. Как забавно было наблюдать, когда мои слуги веселились, заманивая людей в топь.
— Не трогай её, — в голосе Каза проснулась знакомая сталь. Несмотря на конфликты, между их народами, он не мог позволить навредить воспитаннице Колдуньи. Каз был готов сражаться за двоих.
— Отчего же? Озерный край, так же, как и Северный — моё творение. Вы оба принадлежите мне, — Чернобог обошел юную колдунью и положил руки ей на плечи. По сравнению с ним, она казалась крошечной и тонкой. Морозова охватывала паника каждый раз, когда длинные пальцы касались её рук, спины, шеи. Чернобог не думал прекращать. — Так похожа на свою наставницу. Гордая и непреклонная, характер достойный княжны.
Каз тяжело задышал. Мужчина посмотрел на него, усмехаясь.
— Ты знаешь, почему вам нельзя видеться до того, пока не исчезнет старый Круг? Вы первые на кого распространяются эти правила. Но, видимо, безуспешно.
В руке у божества оказалась одна из темных кос, обвязанная яркой лентой с несколькими бусинами и черными перьями. Теперь Каз действительно не мог дышать, и виной был не удушающий холод, сразивший его тело. Он мог сколько угодно внушать себе, что не узнает овал лица и длинные темные волосы, но не узнать собственный подарок, доставшийся ему с таким трудном, он не мог.
Стоило и раньше догадаться, что именно ей суждено стоять к нему плечом к плечу.
— Подобное всегда притягивает подобное, — во взгляде старого бога мелькнуло нечто ужасающее. — Проверим же, сильна ли эта связь?
Каз не успел даже вскрикнуть, как огромная рука Чернобога схватила девушку за шею. И воин даже не знал, что было хуже — то, что она так и не проснулась или то, что подол плаща Зарины начал покрываться инеем, а кожа стремительно белеть.
— Оставь её! — рывок был сделан прежде, чем мозг обдумал действие. Всего один шаг за пределы выстроенной каменной черты, как время возобновилось вновь. Каз в последнюю секунду увидел, как массивная рука разжимает горло колдуньи и взгляд, брошенный в его сторону, означающий победу жестокого бога.
Пламя костра ринулось ввысь, доставая до самого неба, и сотни искр упали на землю, когда от меча бога смерти и зимней стужи пал Белобог.
— Да грядет великий Йоль! — прокричал Святогор так громко, что у всех заложило уши. Вновь были слышны голоса, а барабаны били в такт сердцу. Только Каз стоял, смотря на это безумие, все еще не веря, что остался жив.
На этот раз Чернобог улыбнулся. И эта улыбка не сулила ничего хорошего. Смех, подобный вою волков, обрушился на поляну. В ту секунду каждый из наставников понял, что Карачун вернул свою власть. Морозный ветер, взявшийся из не от куда, обрушился на полыхающий костер, некогда служивший символом Пана. В воздух поднялся пепел, да прогоревшие угли, и чей-то крик резанул по ушам.
Все стихло быстро.
— Что ты наделал, мальчишка? — громкий голос Святогора, в такую оглушительную тишину казался еще громче. И Каз даже не знал что делать — оправдываться или докладывать, что только что видел собственными глазами.
— Чернобог, он только что…
«Был здесь.
