и молниями, – а просто и незатейливо, как вышел из одной комнаты в другую! Вполне возможно, что скорость вашего перемещения вообще превысила скорость света, что совершенно невозможно, как доказал ваш же любимый Эйнштейн!
– Да ты никак не уймешься? – улыбаясь возразил Пифагор. – Нет тут никакого чуда. Представь себе, что у тебя на листе бумаги есть 2 точки на некотором расстоянии друг от друга. И логично, что время добраться из одной точки в другую – это расстояние между ними, поделенное на скорость движения. Это первое, что учат на уроках физики в средней школе.
– Да, это знает каждый школьник. И как нам это помогает объяснить волшебный портал? – нетерпеливо фыркнул Тео.
– А теперь, если взять и согнуть лист бумаги так, чтобы эти 2 точки совпали, – ты можешь переместиться из одной прямо в другую. И никто не превышал никакой скорости света, потому что линейное расстояние между точками вообще было почти нулевым. Все, что нужно было сделать, – это искривить пространство. И человеческое сознание вполне в состоянии это делать. Нужны только определенные способности и навыки – это очень сложно, но возможно, как ты уже сам успел убедиться.
Тео стоял в полном замешательстве. Он отказывался верить в то, что слышал, но тогда нужно было и отказаться от того, что он видел. А это уже труднее. Он, конечно, читал некоторые статьи математиков, объяснявшие, как может практически выглядеть перемещение в четвертом измерении с точки зрения нашего трехмерного сознания, и там как раз объяснения и были построены на геометрии искривления пространства, и пространственные «червоточины» объяснялись именно такими искривлениями. Но вот допустить, что это может быть так реально, да еще и прямо перед тобой, без всякой магии, с молниями и свето-представлением, только усилием мысли и воли, – пока это выглядело слишком невероятным, и разум Тео отказывался принимать увиденное.
«У нас передовая наука! У нас всезнающие и мудрые ученые! Мы летали в космос! И вот кто вы теперь, после этого, наши дорогие ученые, а?» – язвительно беседовал Тео в уме с воображаемыми мудрыми учеными своего времени.
Глава 9. Будущее не так страшно, как его рисуют.
Все чудесатее и чудесатее! Все любопытственнее и любопытственнее! Все страннее и страннее!
Льюис Кэрролл
Алкей знал, что перед обедом приходят врачи, которые его осматривают и расспрашивают о самочувствии. Они только что приходили, а значит, сейчас будет обед. Он многое уже успел изучить об этом дивном новом мире. Недавно Алкей понял, что больше всего на свете боится вдруг снова оказаться где-то не здесь, а там, где жил раньше. Тут все напоминало ему рассказы о Богах и о горе Олимп, где те Боги живут. Там они проводят время в роскоши, едят и пьют нектар и амброзию! И оказаться там, у них, – это верх любых мечтаний и желаний любого человека. А чем тут хуже? Чем, к примеру, местная еда отличается от амброзии? Алкей, конечно, не знал, какая на вид и вкус амброзия, но был уверен, что она ничуть не лучше этой еды, которую, совершенно бесплатно, ему дают в этом дивном мире. Там, где он жил раньше, не было ни таких вкусов, ни такого разнообразия ингредиентов и блюд. Поэтому то, что он ел в афинской центральной больнице, в его понимании и было самой настоящей амброзией Богов.
В общении с представителями этого мира Алкей выбрал самую простую и действенную тактику – он всем сказал, что ничего не помнит. Совершенно ничего. Даже как его зовут. Врачи сказали, что это амнезия, и, возможно, она сама скоро пройдет. Ему нужны только покой и внимание близких, и тогда есть шанс, что память начнет возвращаться совсем скоро. А на амнезию можно списать все – от незнания, как себя вести и на что нажимать в туалете, и до незнания собственного имени. Добрые люди тебе все подскажут, расскажут и научат. В туалете он видел себя в зеркале, и его внешний вид наводил на него отчаяние и тоску. Там Алкей выглядел совершенно не таким, каким он себя помнил. Сейчас на него из зеркала смотрела жирная тушка с заплывшим лицом и поседевшей, полысевшей макушкой. Визуальный возраст этой тушки только добавлял Алкею пессимизма. Единственное логичное объяснение тому, что происходило, и тому, что он видел, – он умер и переродился в другого человека. Почему он переродился не в новорожденного ребенка, а в эту перезрелую пухлую тушку, он не знал. Но решил на этом не заморачиваться – тушка, значит, тушка. Наверное, Боги так решили, и, значит, это правильно. Но все то, что он видел вокруг себя, ему очень нравилось, и оспаривать это ни в коем случае он не хотел. Старая пухлая тушка – значит, старая пухлая тушка. Ведь, дареной лошади в зубы не смотрят, и ему стоит быть благодарным за то, что он здесь. Даже в этом пожилом и пухлом теле. Ведь это несопоставимо лучше, чем все то, что он видел в своей прошлой жизни, хоть и стройным, и молодым.
Алкей видел в окно, как по улице быстро передвигаются и шумят какие-то большие ящики. Он спросил медсестру, что это такое, сказав, что никак не может это вспомнить и поэтому просит рассказать. Медсестра ему объяснила, что это такие машины для быстрого передвижения, и в них перевозят людей и грузы. А есть машины еще больше, которые летают по воздуху, и в них тоже летают люди. Алкей все это слушал с широко открытыми глазами. Вот оно – величие Богов!
