Тихого океана, вполне реальная перспектива поработать несколько лет и вернуться домой с достаточным количеством денег, чтобы освободить свою семью от рабского ига, показалась им такой же великолепной, как и другим людям по всему миру.
Они приехали не как иммигранты, ищущие новый дом. Китайцы приехали, по выражению историков той эпохи, в качестве "странников". Почти каждый из них намеревался сколотить небольшое состояние среди тех, кого они считали "варварами" в Америке, и вернуться в Азию, чтобы жить полной, свободной жизнью. В целом неграмотные, не знающие мира и пропитанные культурой покорности, китайские крестьяне слабо представляли себе, что их ждет. Для многих из них единственным способом их возвращения была специальная судоходная компания, которая занималась крупным бизнесом по отправке костей китайцев, исполняя их последнее желание быть похороненными на родной земле.
Один китайский плакат из региона Кантон дает четкое представление о ситуации:
Американский народ - самый богатый в мире. Они радушно принимают китайцев. Когда вы приедете в Соединенные Штаты, вы будете жить в больших домах, получать очень высокую зарплату, хорошо питаться и хорошо одеваться. Вы сможете переводить деньги на родину, и наша компания будет обрабатывать их для вас. Здесь не будет солдат и офицеров, которые будут плохо обращаться с вами. Все люди равны; слабых не будут притеснять сильные. В Соединенных Штатах много китайцев, и вы не будете чувствовать себя одиноко. Пожалуйста, не бойтесь, наша компания позаботится о вас. Ищите свою судьбу прямо сейчас, наши агентства в Кантоне и Гонконге предоставят всю подробную информацию, которую вы пожелаете.
Поскольку покидать страну, которую многие называли Поднебесной, было технически незаконно, китайцы часто добирались на лодке через дельту Жемчужной реки до Гонконга, где брокеры, такие как голландец из Сан-Франциско по имени Корнелиус Коопманшап, договаривались об их посадке на корабль, обычно вмещавший несколько сотен человек. Подавляющее большинство составляли мужчины. Команда сгоняла их под палубу, где они обычно должны были
чтобы остаться на время двухмесячного плавания через Тихий океан. Переход не был увеселительным круизом. Помимо удушающих условий, плохой еды и прогорклой питьевой воды, такие корабли, как "Лысый орел" осенью 1861 года, погибли во время тайфуна в Китайском море. Для грузоотправителя это стоило риска. Судно с пятью сотнями китайцев означало 37 000 долларов в виде платы за перевозку пассажиров.
По прибытии в Сан-Франциско новоприбывших встречали в доках их китайские хозяева, которые быстро пересаживали их на лодки по реке Сакраменто, а затем пешком отправляли в горные шахты. Как правило, они работали в компаниях, состоящих исключительно из других китайцев, включая начальство. Неизбежно некоторые из них попадали в города, где могли найти работу фермерами, хозяевами ранчо, рыбаками, прачками и поварами. Однако они редко оказывались вдали от власти тех, кто их контролировал. Тайные общества Китая, известные как Триады, пришли вместе с наемными рабочими, и-преступные организации, которые можно назвать бандами, сформировались в преступные сообщества. Все они боролись за контроль над азартными играми, опиумом и проституцией.
К 1860-м годам, когда в Калифорнии насчитывалось около тридцати пяти тысяч китайцев, в ситуации был наведен некоторый порядок, поскольку для внутреннего управления китайцами, прибывшими в 1850-е годы, был создан консорциум под названием "Шесть компаний". "Компании контролировали отношения китайцев с американским миром, разрешали споры между своими членами и решали проблемы, связанные с пересекающейся юрисдикцией или ссорами, возникшими на борту корабля во время переезда", - говорится в одном из основных трудов по истории китайцев в Калифорнии. "Они предлагали вознаграждение за поимку и осуждение убийц своих членов"
Все это не устраивало многих евроамериканцев, управлявших страной и Калифорнией. Доводы о том, что дешевая рабочая сила неестественно снижает стоимость белого труда, использовавшиеся против афроамериканцев, легко переросли в фанатизм по отношению к азиатам. Чтобы умиротворить белую власть, в 1852 году в Калифорнии был введен ежемесячный налог на иностранных шахтеров в размере 3 долларов, от которого в основном пострадали китайцы, или "небесные жители", как их обычно называли в прессе и в обществе. Китайские компании не только одобрили налог на голову, но и вскоре предложили повысить его до 4 долларов, зная, что эти деньги финансируют 25-50 % бюджетов многих графств и без них правительства разорятся. Таким образом, "Шесть компаний" помогли сделать себя незаменимыми.
Губернатор Лиланд Стэнфорд и законодательное собрание штата в 1862 году отреагировали на растущее недовольство своих полностью белых и полностью мужских избирателей громоздким законом под названием "Акт о защите свободного белого труда от конкуренции с китайским трудом кули и о противодействии иммиграции китайцев в штат Калифорния". Закон требовал от "монгольской расы" восемнадцати лет и старше, не платящей налог на шахтеров и не участвующей в сельском хозяйстве, чтобы платить 2,50 доллара в месяц. Люди, нанимавшие азиатских рабочих, также должны были платить. Эту меру прозвали "налогом на китайскую полицию".
Впоследствии произошли два события, заслуживающие упоминания. Во-первых, американский генеральный консул в Гонконге отправил Стэнфорду необычное письмо с протестом против закона: "Законодательство Калифорнии по вопросу китайской эмиграции я не могу не считать несправедливым", - писал американский консул. "Благодаря этой торговле мы обладаем и поддерживаем должную степень уважения на Востоке, которая в противном случае не была бы обеспечена, и тем не менее все усилия некоторых партий в Калифорнии, похоже, направлены на то, чтобы уничтожить ее".
Верховный суд отклонил закон, постановив, что законы об иммиграции и внешней торговле относятся исключительно к компетенции федерального правительства, а не штатов.
Это послужило поводом для второго события, заслуживающего внимания: Губернатор Стэнфорд значительно - хотя и ненадолго - смягчил свою обычно склеротическую позицию. В своей инаугурационной речи, произнесенной в январе в 1862 году, напомним, он сказал: "Для меня очевидно, что поселение среди нас низшей расы должно пресекаться всеми законными способами. Азия, с ее бесчисленными миллионами, отправляет к нашим берегам отбросы своего населения".
Но год спустя он выступил перед ассамблеей и сенатом штата с совершенно иной позицией: сам закон, в некоторых его частностях, вероятно, не был разумным, сказал он об антикитайском законодательстве, но истинной целью было препятствование китайской иммиграции, а не ее полный запрет. Затем, спасая лицо, он заявил, что не изменил своего мнения о китайцах, но при этом в значительной степени изменил свою позицию и еще больше свой тон:
По нашей конституции китайцы не могут стать гражданами - по нашим законам они не могут давать показания в судах против граждан или тех, кто может ими стать. Такое положение вещей провоцирует угнетение, жертвами которого они становятся; а поскольку они полностью лишены избирательного
