владельцы Южной Тихоокеанской железной дороги - технически все еще отдельной компании от Центральной Тихоокеанской - выдвинули свои условия: они любезно продлят свою линию до Лос-Анджелеса, но за это придется заплатить. Дорогая цена. Жители Лос-Анджелеса должны были заплатить Southern Pacific более 600 000 долларов и предоставить компании шестьдесят пять акров земли под депо и мастерские, а также всю землю под железнодорожные пути. Кроме того, компания требовала контроля над линией, за которую город только что заплатил, чтобы соединить ее с Тихим океаном. Команда Скотта, встревоженная, предложила план почти в два раза дешевле. В отличие от схемы Southern Pacific и неизбежно нанося ущерб презентации продаж в Лос-Анджелесе, план Скотта должен был также провести линию до Сан-Диего и его порта и Лос-Анджелеса. Выбор был внесен в бюллетень для голосования в ноябре 1872 года.
"Ораторы и газетные корреспонденты рисовали в розовых тонах эру процветания, которая наступит, когда свисток локомотива нарушит тишину в наших ненаселенных долинах", - писал в начале XX века историк из Лос-Анджелеса. Тем не менее у конкурса были и неприятные стороны. Появились сообщения о повсеместных взятках, и некогда примирившиеся граждане откололись друг от друга. Врач, встретивший на улице человека, который был другом, деловым партнером и пациентом и вступил в жаркий спор по этому вопросу. Врач закончил ссору тем, что, по слухам, избил своего старого соратника. В конце концов, силы Лиланда Стэнфорда победили в избирательном бюллетене, предоставив Southern Pacific многолетнюю монополию на железные дороги, идущие в и из того, что вскоре станет одним из самых быстрорастущих городов страны, и контроль над тем, что станет одним из великих портов мира.
Эта история, с разными поворотами, повторилась по всему Золотому штату. Но она не сводилась лишь к запугиванию городов и округов, выдавливанию конкурирующих железных дорог или контролю над морскими портами. Старинный транспорт, состоящий из простых речных лодок, перевозивших пшеницу по немногочисленным судоходным водам Калифорнии, был не так уж мал, чтобы привлечь зимние взоры Стэнфорда и компании. Когда город Стоктон в Центральной долине, расположенный на стратегически важном месте слияния двух главных рек Калифорнии - Сакраменто и Сан-Хоакин, отказался преклонить колено перед Южным океаном и вместо этого начали жаловаться на непомерно высокие тарифы на перевозку, руководители железнодорожных компаний обратили внимание на своего конкурента - судоходную компанию, перевозившую зерно вниз по реке для экспорта в другие страны мира. Появилось шаблонное решение: построить новый железнодорожный город в десяти милях к югу от Стоктона, чтобы занять его рынок. Семейный человек Стэнфорд назвал его в честь своих родственников: Лэтроп. Дела шли хорошо.
А потом начались споры по поводу 17,5 миллионов акров земли, которые правительство передало железной дороге, якобы для строительства самой железной дороги и для поощрения независимого развития вдоль линии. В 1878 году у группы Стэнфорда все еще оставалось более 11 миллионов акров "непроданных". Когда эти земли были пустынной территорией, шума было недостаточно, чтобы его игнорировать. Но когда в Центральную долину хлынул постоянный поток поселенцев, это было уже совсем другое дело. Богатое дно долины, благословленное погодой, позволяющей собирать по два-три урожая в год, особенно манило фермеров. К северу от города Хэнфорд, расположенного в южной части долины, десятки семей основали усадьбы, завели скот и начали обрабатывать плодородные почвы вдоль естественного ирригационного канала под названием Миссел Слау. Компания Southern Pacific назвала этих новичков скваттерами, а судья по имени Лоренцо
Сойер согласился. Это само по себе вызвало вой, поскольку он был известен как союзник железной дороги и Стэнфорда в частности. На самом деле, в конце 1870 года Стэнфорд написал Хантингтону на Восток, попросив его подтянуть политические рычаги и добиться назначения Сойера в федеральный суд - подобно тому, как Стэнфорд подтолкнул Линкольна к назначению Стивена Филда в Верховный суд США, - потому что Сойер "всегда был хорошим другом Тихоокеанской железной дороги", добавив: Сойер поймет, кто это делает, и оценит.
Поселенцы, некоторые из которых были бывшими солдатами Конфедерации, закаленными войной и горькими от поражения, утверждали, что железная дорога обещала продать им землю по несколько долларов за акр, и, в конце концов, разве правительство не передало землю железной дороге, которая обещала сделать ее доступной для населения? Появились изворотливые, самозваные лидеры. Возникла губительно изменчивая смесь. Даже Хантингтон, человек с легендарным рвением к борьбе, советовал пойти на компромисс.
Появился Лиланд Стэнфорд. То, что произошло дальше, привело к более длительному ущербу, чем можно измерить. Люди погибли, общественное мнение сильно укрепилось против железной дороги, а правительственные расследования и последующее регулирование вскоре начнутся всерьез. А впоследствии был написан роман "Осьминог", который до сих пор читают в калифорнийских школах и который увековечил то, что до сих пор называют трагедией Миссел-Слоу.
Стэнфорд приехал в Хэнфорд, встретился со скваттерами и, по словам членов комитета из трех человек, которые встречались с ним, пообещал заключить сделку, устраивающую обе стороны. Напряжение спало. Вкратце. Как только Стэнфорд покинул Хэнфорд, его железнодорожная компания приступила к выселению. Фитиль был зажжен. Выселение началось 11 мая 1880 года. В ответ они применили оружие. Началась перестрелка. "Невозможно сказать, кто начал стрельбу, - писал один ученый шестьдесят восемь лет спустя, - или непосредственную причину, которая привела к ужасному результату". Семь человек погибли от огнестрельных ранений. Стэнфорд, однако, покинул штат, отправившись вместе с Дженни и Лиландом-младшим в свой первый роскошный шопинг по Европе.
В Калифорнии поселенцам Миссел-Слоу были предъявлены обвинения, затем состоялись судебные разбирательства, которые снова проходили под руководством судьи из Стэнфорда, и пятеро поселенцев были отправлены в тюрьму на восемь месяцев. Вместо заключения в Центральной долине они отбывали срок в тюрьме Сан-Хосе, примерно в 175 милях к северу от Хэнфорда. Этот город в районе залива - сегодня это южная столица Силиконовой долины - относился к осужденным как к мученикам, организовывал передачи продуктов со всего штата, разрешал им выходить из тюрьмы для получения почты, посещения ложи и церковных собраний. В тюрьме устраивались вечеринки по случаю дней рождения. Единственный неженатый осужденный женился на дочери тюремщика, церемония состоялась в местном отеле. Прошло восемь месяцев, и мужчины вернулись в Хэнфорд, где их встречали как героев. Для Стэнфорда это было, по выражению историка Калифорнии конца XIX века, "публичной катастрофа в отношениях".
Если Mussel Slough и стал переломным моментом в восприятии общественностью Стэнфорда и возглавляемой им железной дороги, то он привел к серьезной утечке, а не к разрыву. Уже в XIX веке многие сохраняли невинную веру в то, что бизнес -
