организации должны стремиться определить, действительно ли поддерживаемые ими инвестиции приносят пользу обществу в целом и несут ли инвесторы полную стоимость своей деятельности, включая экологические и социальные издержки, а также обычные расходы на ведение бизнеса. А IFC и Miga должны идти на инвестиции только в тех случаях, когда доходы не будут просто поглощены коррупционерами или выведены за пределы страны. Сотрудники, продолжает Салим, должны вознаграждаться не просто за количество выделенных ими денег, а за то, насколько их проекты сокращают бедность. Ни в коем случае нельзя поддерживать насильственное переселение людей, чтобы освободить место для нефтяных и горнодобывающих проектов. Необходимо публиковать контракты и раскрывать информацию о доходах. Всемирный банк должен прекратить инвестиции в нефтяные проекты в течение пяти лет по экологическим соображениям. "Группа Всемирного банка по-прежнему играет определенную роль в нефтяном, газовом и горнодобывающем секторах, - пишет Салим, - но только в том случае, если ее вмешательство позволит добывающим компаниям внести вклад в сокращение бедности путем устойчивого развития".
Салим и его команда разоблачили некоторые мифы, распространяемые нефтяными и горнодобывающими компаниями о своем вкладе в сокращение бедности, и потребовали от Всемирного банка предпринять конкретные шаги по изменению наиболее вредных аспектов поддержки этих отраслей. Через девять месяцев после публикации Салимом своего отчета руководство Всемирного банка опубликовало ответ. Оно заявило, что "серьезно рассмотрело эти рекомендации", а затем продолжило игнорировать почти все из них.
Если в обзоре Салима требовалось, чтобы никто не был переселен с территории нефтяного проекта или шахты без "свободного, предварительного и осознанного согласия", то руководство Банка согласилось лишь настаивать на том, чтобы компании обеспечивали "свободные, предварительные осознанные консультации", звучащие по-оруэлловски. Инвестиции в нефть продолжались. Салим не скрывал своего недовольства. В горьком отголоске обязательств, которые, как он считал, он получил в начале своей работы, он описал подход руководства Всемирного банка как "бизнес как обычно с незначительными изменениями".
Не прошло и месяца после того, как Всемирный банк отмахнулся от основной части выводов Эмиля Салима, как день жестокости в Конго заставил вновь обратить внимание на то, какие проекты он поддерживает.
Руководство компании Miga было предупреждено о серьезных вопросах, связанных с медным рудником Anvil Mining в Дикулуши на юге Конго, задолго до того, как правительственные войска принесли смерть и разрушения в близлежащий город Килва. В августе 2004 года группа конголезских и иностранных правозащитных организаций обратилась к совету директоров компании Miga с письмом по поводу проекта Anvil, который в то время рассматривался на предмет гарантии рисков Miga. Группы выразили обеспокоенность по поводу преимуществ развития, которые, как утверждали спонсоры рудника, он принесет, условий труда и безопасности. В весьма недвусмысленных выражениях группы предупредили совет директоров Miga, что Августин Катумба Мванке, архитектор теневого государства Жозефа Кабилы, имеет отношение к проекту.
Совет директоров Miga одобрил выдачу гарантий на сумму 13 миллионов долларов через месяц после получения предупреждения - это было первое такое одобрение с момента публикации обзора Салима. Как и в случае с другими сделками Miga и IFC, их значение превышало относительно небольшую сумму: поддерживая проект, они придают ему легитимность, которая приходит с одобрением Всемирного банка, якобы стоящего на страже экономической справедливости. В следующем месяце армия ответила на небольшое и до смешного плохо оснащенное восстание в Килве резней ста человек, для которой было использовано оборудование Anvil.
В следующем году Miga попыталась объясниться с правозащитными группами, которые подняли тревогу. К тому времени на эмиссара одной из групп, Патрицию Фини, эксперта по африканской горнодобывающей промышленности из оксфордской организации Rights and Accountability in Development, набросились сторожевые собаки, когда она посетила офис Anvil в конголезской столице горнодобывающей промышленности Лубумбаши для встречи, на которой, согласно записям Фини, местный представитель компании не выразил никакого раскаяния по поводу действий военных в Килве. В письме к правозащитникам компания Miga написала, что не знала о масштабах произошедшего в Килве, когда подписывала гарантии для Anvil в мае 2005 года, через семь месяцев после бойни. Miga сообщила, что связалась с Anvil после бойни и получила ответ, что военные захватили оборудование Anvil. Miga заверила правозащитные группы, что изучила отношения Anvil с Катумбой, но "никаких доказательств неподобающего поведения предоставлено не было". Она не увидела ничего предосудительного в том, что Катумба входит в совет директоров местного филиала Anvil, или в том, что компания арендует у него штаб-квартиру.
Другие люди разобрались в фактах гораздо быстрее, чем Мига - орган, поставивший государственные деньги на службу горнодобывающей компании. В ноябре 2004 года, через месяц после резни, в телеграмме посольства США Катумба был назван акционером шахты и сообщалось: "Утверждения о массовом убийстве гражданских лиц правительственными войсками вполне правдоподобны, и - учитывая интерес к шахте Дикулуши на высоком уровне в Киншасе - мы можем ожидать, что власти [Конголезского правительства] будут препятствовать любому расследованию".
Когда омбудсмен Всемирного банка по просьбе правозащитных групп провел собственную проверку решений Miga в отношении рудника Anvil, он обнаружил недостатки в должной осмотрительности, которую Miga провела, прежде чем согласиться предоставить гарантию. Он повторил вывод, сделанный в обзоре Эмиля Салима, - что Miga не обладает достаточным опытом для мониторинга социального воздействия проектов, которые она поддерживает, но продолжает работать, несмотря на это. Омбудсмен заявил, что вопросы о взаимоотношениях Anvil и Катумбы выходят за рамки его мандата, и направил их в Департамент институциональной целостности Банка, его внутреннюю службу по борьбе с коррупцией. В 2014 году, спустя десятилетие после резни, я спросил Всемирный банк, удалось ли что-нибудь выяснить по этому делу. Мне ответили, что Департамент по обеспечению институциональной целостности принял меры в связи с обращением омбудсмена, "но в соответствии с политикой раскрытия информации подробности следственных процессов не подлежат разглашению".
Гарантия Миги действовала до тех пор, пока у Anvil не возникли финансовые проблемы, и в 2009 году она прекратила добычу на Дикулуши. В 2010 году Anvil продала рудник другой австралийской горнодобывающей компании, Mawson West, в обмен на акции. В 2012 году Minmetals, китайская государственная группа, купила Anvil за 1,3 миллиарда долларов.
В результате работы Миги с Anvil был создан "инструментарий по внедрению" для компаний, которые хотят, чтобы в их операциях по обеспечению безопасности учитывались права человека. Однако попытки привлечь к ответственности виновных в массовых убийствах в Конго ни к чему не привели.
Когда МФК начала содействовать инвестициям Newmont в золото Ганы, она имела дело с совершенно иной средой, чем хаос Конго, нестабильность Гвинеи или кипящие обиды Южной Африки в период после апартеида. Гана, как гласит
