и даже, как считалось, спровоцировать - почти постоянное этническое насилие в своем штате. Будучи ярым христианином и представителем небольшого коренного племени, Дарийе называл хауса Джоса "непокорными жильцами". Некоторое время он держался за пост губернатора, пока обвинения в растрате 9 миллионов долларов государственных средств не привели его к краху. (Дело завязло в запутанной нигерийской судебной системе, и в 2011 году Дарийе получил место в сенате).
Дарийе был ярким примером того, что в Нигерии называют "этническим предпринимателем", - политиком, который, как опасался Майтама Суле, захватит власть в стране. Его преемник был менее клоунским и более политически проницательным, но принадлежал к той же категории. Будучи старшим офицером нигерийских военно-воздушных сил, Джона Джанг дважды занимал пост военного губернатора двух штатов вблизи Плато во время правления армии. Родившийся в Ду, в самом сердце страны беромов, Джанг был христианином, богословом и пятидесятническим пастором. Официальная агиография описывает его как "веселого доброго парня". Он ушел из армии, как только солдаты отказались от власти, и помог сформировать Народно-демократическую партию. В 1999 году он проиграл Дарийе губернаторскую гонку, но занял этот пост в ходе шокирующих выборов 2007 года.
Христиане Среднего пояса Нигерии давно опасаются порабощения исламскими захватчиками с Севера, реальными и воображаемыми, и такие люди, как Джанг, выставляют себя их защитниками. При Джанге хауса в Джосе были не только лишены представительства в государственных органах, но и чувствовали, что их жилье и рынки, где они торговали, находятся под угрозой. "Губернатор стал евангелистом утверждения гегемонии беромов", - сказал мне один высокопоставленный христианский священник. "Он стал очень параноидальным". Умеренный бером в Джосе, занимавший высокий пост в правительстве штата, увидел в Джанге воплощение того, что превращается в кампанию этнической чистки: "Он экстремист. У него очень сильные племенные взгляды. Политики... манипулируют чувствами. Это то, что люди стали называть беромской повесткой дня: захват власти, ресурсов, государства и покровительства, в основном для беромов. Теперь это превратилось в: "Хаусские империалисты, их нужно обуздать и контролировать". Коренные жители Джоса были готовы убивать во имя своего губернатора. На стенах сгоревшего дома в хаусском квартале города, где среди обломков лежали обгоревший торс и две человеческие конечности, убийцы начертали: "Боже, благослови Джанга".
Я хотел встретиться с этим человеком, который олицетворял собой трагический дух насилия в Джосе и политику этнического покровительства, с помощью которой контролируется нигерийское нефтяное государство. Как только закончился ночной комендантский час, я отправился в офис губернатора, пробираясь через блокпосты. В штаб-квартире правительства штата я договорился о встрече с пресс-секретарем Джанга Джеймсом Манноком. Он сказал мне, что шансы на интервью с губернатором невелики. Вместо этого Маннок познакомил меня с Томой Джангом Даву.
Даву был крупным, стареющим и разгневанным. Будучи главой местного парламентского форума беромов, Даву разделял с губернатором место рождения и политическое кредо. По его словам, в страданиях Джоса можно полностью обвинить северян. Они предприняли целенаправленные попытки разрушить демократические структуры и навязать нигерийцам исламский султанат", - громогласно заявил Даву. Для достижения этой цели они вступили в сговор с "Аль-Каидой". Действительно, появились первые признаки связи между джихадистами из северной части Нигерии и филиалами "Аль-Каиды" в Сахаре. Но больше всего Даву возмущало то, как северный диктатор Ибрагим Бабангида в 1991 году покончил с доминированием беромов в системе патронажа штата Плато, создав новый избирательный округ с естественным большинством хауса. Он сделал Северный Джос исключительно для них. Это и породило проблему, которая существует до сих пор".
В 2008 году, спустя год пребывания на посту губернатора, Джона Джанг решил провести давно откладывавшиеся выборы, в ходе которых должен был состояться конкурс на пост председателя местного самоуправления Джос Норт. Губернатора предупредили, что проведение выборов чревато опасностями. Он все же решился. При свободном голосовании хауса, вероятно, получили бы большинство, но это не было свободным голосованием. Доминирование НДП было настолько велико, что, как и на большинстве других выборов на все должности, начиная с президентской и ниже, решающим состязанием станет партийный праймериз по выбору кандидата. Джанг отказался от требований выдвинуть хауса; вместо этого он отправил берома из своего родного города, чтобы тот стал кандидатом от НДП в Северном Джосе. Когда наступили выборы, хауса проголосовали за оппозиционную партию. Узнав, что подсчет голосов был перенесен в район Джос Норт, где преобладают беромы, хауса начали собираться у здания, подозревая нечестную игру. Скандирующие сторонники НДП тоже спустились вниз, и чиновников НДП видели входящими в здание. Поздно вечером полиция приказала толпе разойтись. В воздух полетели камни. На следующий день, когда мусульмане и христиане, хауса и беромы набросились друг на друга с женщинами и детьми, было объявлено, что НДП победила в Северном Джосе и во всех других местах председательства в местных органах власти штата.
Даву нехотя признал, что в Джосе было насилие с обеих сторон, как в 2008 году, так и сейчас. Но он настаивал на том, что вскоре будут обнаружены сотни христианских тел - утверждения, которым я не нашел подтверждения, хотя Красный Крест подтвердил, что среди погибших были христиане, а кварталы беромов были так же полны страха, как и кварталы хауса.
На следующий день я снова преодолевал контрольно-пропускные пункты, направляясь к церкви Игнатия Кайгамы. Джос чувствовал себя если не спокойным, то по крайней мере оцепеневшим, как кулачный боец, который, когда адреналин спадает, понимает, что зашел слишком далеко и избил своего противника до полусмерти.
Кайгама улыбнулся в ответ на приветствие, несмотря на несчастье, охватившее город, за католиками которого он наблюдал в течение десяти лет. Я слушал, как хауса и бером клялись, что мира не будет, пока их враги не сдадутся. Голос Кайгамы был одним из немногих умиротворяющих, хотя его редко можно было услышать над криками о мести. Его должность председателя Христианской ассоциации Нигерии не уберегла его от обвинений в предательстве со стороны других христианских лидеров, когда он попытался создать межрелигиозный комитет по установлению мира со своими мусульманскими коллегами.
Заведя меня в свой приход, он опроверг слухи, которые распространили люди, подобные Даву, о том, что последние неприятности начались после нападения на церковь. По словам Кайгамы, церковь, о которой идет речь, осталась нетронутой. Подобные выдумки - часть театра насилия в Джосе: факты искажаются, история калечится. В любом случае, как считал архиепископ, Бог здесь ни при чем.
Ни один кризис в Джосе не является религиозным", - сказал мне Кайгама. С обеих сторон есть религиозные лидеры, которые используют свои проповеди, чтобы сказать: "Они - враги". Настоящий вопрос - это борьба за
