моя душа к встрече с дорогими мне людьми?" И затем ее последние слова: "Это ужасная смерть", - как раз в тот момент, когда она испытала еще один сильный спазм, длившийся около трех минут. Бернер писал, что тогда "я почувствовал, как ее тело немного опустилось в кресло, а душа покинула тело". Джейн Лэтроп Стэнфорд было семьдесят семь лет возрасте.
Доктор Хамфрис положил бутылочку с бикарбонатом соды и таблетки в карман. Он также взял ложку. Доктор Мюррей забрал небольшое количество рвотных масс в контейнере. Он также взял фляжку со спиртом, которую Дженни, должно быть, принесла в свою комнату. Доктор Дэй сопровождал двух других врачей в гостиную Хамфриса, где они разместили все возможные улики, обеспечив их сохранность. Доктор Хамфрис отправился собирать представителей власти. Затем прибыл заместитель верховного шерифа Уильям Роулинс, опечатал материалы и забрал их на анализ. Очень рано утром следующего дня труп миссис Стэнфорд был доставлен в морг Королевской больницы, а на следующий день было назначено вскрытие. Все три врача попробовали бикарбонат натрия, и каждый нашел его горьким. Так не должно было быть. Все трое сошлись во мнении, что симптомы Дженни Стэнфорд совпадают с симптомами отравления стрихнином.
Вскрытие проводил доктор Клиффорд Вуд, но при этом присутствовало полдюжины врачей, химик, гробовщик и несколько ассистентов. Подробное клиническое описание процедуры было представлено на дознании коронером Вудом и двумя другими специалистами без существенных отличий. Они установили, что положение тела миссис Стэнфорд во многом совпадало с тем, что было отмечено в момент смерти: руки сжаты и полузакрыты, ноги вывернуты дугой, пальцы вытянуты. Те немногие естественные зубы, которые у нее были, были плотно сомкнуты, челюсть сжата. Большая часть ее тела была необычайно жесткой. Кожа была фиолетовой или темно-фиолетовой. Внешних ран не было. Внутренние органы были ничем не примечательны, за некоторыми исключениями. Сердце выглядело "здоровым для органа возраста этой пациентки", несмотря на наличие большого количества жира на поверхности и небольшого количества рубцовой ткани.
Сердце было необычно темным и не свертывалось, как обычно. Не было никаких оснований полагать, что Дженни умерла от отказа любого внутреннего органа, включая сердце. В желудке было около четырех жидких унций, но непереваренной пищи не было. Для человека, принявшего смертельную дозу стрихнина, не было бы ничего необычного в том, что его желудок не обнаруживал никаких признаков принятой дозы. Однако необычная жесткость тела была классическим проявлением отравления стрихнином, или, как пишут врачи, "стрихнией" или "стрихниа". Более того, необычно темная кровь в одной из камер сердца и отсутствие свертываемости были явным хрестоматийным доказательством одной причины смерти - отравления стрихнином.
Доктор Вуд показал на дознании, что, когда кто-то умирает от отравления стрихнином, нет "доказательства смерти" от токсина в органах тела. Скорее, об этом свидетельствуют собранные улики, такие как спазмы незадолго до смерти, ригидность тела и темная, без сгустков кровь в сердце. Отметив, что очень небольшое количество стрихнина могло легко убить пожилую, не слишком физически развитую женщину, Вуд, как и другие врачи, заключил, что "смерть наступила от стрихнина".
Многие внутренние органы были извлечены, помещены в чистые банки и переданы Роберту Дункану, химику, работавшему в то время на территориальное правительство Гавайев. Он поместил эти образцы вместе с другими возможными уликами, такими как оставшаяся вода в бутылках и таблетки, в запертую лабораторию под охраной полицейского. К Дункану присоединился доктор Эдмунд Шори, химик, работавший на федеральное правительство. Они проверили таблетки и обнаружили в них ничтожно малые следы стрихнина. Дункан списал это на естественное происхождение лекарства, добытого из растения, содержащего это вещество. Три отдельных теста бикарбоната натрия были более тревожными, особенно вторая пара. Каждый тест выявил стрихнин, которого не должно было быть в бутылке. Причем добавка была фармацевтически чистой, а не крысиным ядом, как при первой попытке в Сан-Франциско.
Затем химики исследовали внутренние органы, и хотя им "не удалось выделить ни одного ядовитого вещества", Дункан отметил, что такое могло произойти, если токсин был распределен по телу в количествах, слишком малых для выделения. В соответствии с судебно-медицинской практикой того времени, они пошли настолько далеко, что измельчили органы и смешали их вместе, чтобы проверить, не даст ли эта смесь дополнительных доказательств наличия стрихнина. В результате была получена "цветная реакция, характерная для стрихнина при соблюдении надлежащих мер предосторожности".
На дознании вспомнили доктора Хамфриса, который пришел в комнату Дженни через несколько минут после Бернера и Ханта. Он также присутствовал на вскрытии и был знаком с результатами химических анализов. Хамфриса спросили: "Правильно ли я понимаю, доктор, что вы считаете, что миссис Стэнфорд умерла не от естественных причин?" Хамфрис ответил: "Абсолютно". Затем: "А что, по вашему мнению, стало причиной смерти?" Ответ: "Она умерла от отравления стрихнией ". Дознание настаивало на ответе: "Она умерла от отравления стрихнином".
Настало время шести присяжным, участвовавшим в дознании, вынести вердикт.
Под присягой они заявили, что упомянутая Джейн Лэтроп Стэнфорд умерла в Гонолулу, остров Оаху, территория Гавайи, двадцать восьмого февраля 1905 года от отравления стрихнином, причем стрихнин был введен в бутылку с бикарбонатом соды с преступным намерением неким неизвестным этому жюри лицом или лицами, и содержимое этой бутылки Джейн Лэтроп Стэнфорд употребила.
Одним словом, ее убили.
История с сокрытием началась практически сразу. Ее автором стал президент Стэнфордского университета Дэвид Старр Джордан.
В сопровождении члена попечительского совета университета, детектива полиции Сан-Франциско и частного детектива Джордан отплыл на Гавайи через четыре дня после смерти Дженни. Они прибыли 4 марта. Джордан быстро связался с молодым местным врачом, который имел похвальную академическую подготовку, но практиковал чуть больше года: Доктор Эрнест Уотерхаус. Он не был ни на месте смерти, ни на вскрытии, ни на химическом анализе, ни на экспертизе.
на дознании у коронера. На самом деле он даже не видел тела. Джордан заплатил ему за составление отчета, что он и сделал. Четыре страницы отчета не были опубликованы.
"Мне не удается найти ни одного характерного симптома отравления стрихнином", - написал доктор своей клиентке.
Дженни сообщила Бернеру, что это "могла быть истерия, или легкий приступ стенокардии, или внезапный выход из сна из-за несварения желудка, или что-либо еще". Доктор Уотерхаус сообщил, что "это явно была истерия или, по крайней мере, нервный симптом". Не обращая внимания на последующие спазмы, засвидетельствованные присутствовавшими врачами, он добавил: "Сам факт того, что пациентка могла оставаться сидя на обычном стуле с жесткой спинкой, практически исключает судороги от отравления стрихнином". Что касается хрестоматийных примеров, приведенных группой
