Хайек отмечает, что в традиционном праве судьи выполняют чисто интеллектуальную функцию и не имеют права действовать под влиянием эмоций или личной оценки последствий приговора для каждой из сторон. Если, как это происходит в социалистической системе, объективное применение закона оказывается необязательным и допускаются судебные решения, основывающиеся на более или менее субъективных эмоциональных впечатлениях, исчезает всякая правовая определенность, а люди скоро начинают понимать, что любое притязание может получить судебную защиту, если удастся произвести на судью благоприятное впечатление. Это становится мощным стимулом для сутяжничества, а в хаотической ситуации, создаваемой паутиной противоречивых и произвольных декретов, обременяет судей настолько, что их работа делается все более невыносимой и неэффективной. Процесс распада заканчивается только с фактическим исчезновением традиционного правосудия, а также судей, которые превращаются в обычных бюрократов, подчиняющихся политической власти и отвечающих за проведение в жизнь ее распоряжений. В таблице 6.2 представлены основные различия между стихийным процессом, основанным на предпринимательстве и свободном взаимодействии людей, и организованной системой, базирующейся на приказах и институциональном принуждении. Таблица выявляет противоположные эффекты, оказываемые, согласно Хайеку, этими двумя подходами на концепции права и справедливости и их применение.
Таблица 6.2 Стихийный социальный процесс, основанный на предпринимательстве (свободное социальное взаимодействие) Социализм (систематическая институциональная агрессия против предпринимательства и свободной человеческой деятельности) 1. Координация в обществе осуществляется стихийно благодаря предпринимательству, которое постоянно открывает и устраняет социальную рассогласованность, возникающую как возможность получения прибыли (стихийный порядок) 1. Предпринимаются попытки для обдуманной координации сверху с помощью исходящих от властей,
принудительных указов, распоряжений и регулирования (организованная иерархия — от
hieros — священный и
archein — властвовать) 2. Главной фигурой процесса является
человек, действующий и проявляющий творческую предприимчивость 2. Главной фигурой процесса является
лидер (демократический или нет) и
государственный чиновник (человек, действующий в соответствии с административными приказами и постановлениями властей) 3. Социальное взаимодействие строится на
договорных связях, а стороны обмениваются товарами и услугами в соответствии с материальными юридическими правилами (правом) 3. Социальное взаимодействие строится на гегемонических связях: одни приказывают, другие повинуются. В «социальной демократии» «большинство» осуществляет принуждение по отношению к «меньшинству» 4. Преобладает
традиционная концепция права, понимаемого как совокупность абстрактных общих правил, равно применяемых ко всем независимо от привходящих обстоятельств 4. Преобладают
постановления и предписания, формально во всем подобные традиционным нормам закона, но являющиеся особыми, конкретными указами, которые предписывают людям выполнять в определенных обстоятельствах определенные действия и не применяющиеся равным образом ко всем 5. Законы и институты, делающие возможными социальные процессы, не были созданы обдуманно, а
развились из
традиций; они заключают в себе накопленные многими поколениями огромные объемы практического опыта и информации 5.
Органы власти обдумано выпускают постановления и предписания, которые в силу неустранимого неведения властей относительно гражданского общества отличаются крайним несовершенством и неосновательностью 6. Стихийный процесс делает возможным
социальный мир, поскольку каждый человек, действующий в рамках закона, получает выгоду от своего практического знания и
преследует собственные частные цели на пути мирного сотрудничества с другими людьми, стихийно приспосабливая свое поведение к поведению других людей, преследующих совсем другие цели 6. Должна
преобладать и быть обязательной для всех одна цель или один набор целей, достижение которых обеспечивается обдуманными распоряжениями. Это ведет к неустранимому и бесконечному социальному конфликту и насилию, исключающим всякую возможность социального мира 7.
Свобода понимается как отсутствие насилия или агрессии (как институциональных, так и не имеющих системного характера) 7. «Свобода» понимается как способность в любой момент достигать конкретные цели (посредством простого акта воли, приказа или прихоти) 8. Преобладает традиционное понимание
справедливости, в соответствии с которым закон (его материальная часть) должен быть одинаковым для всех независимо от конкретных результатов социального процесса. Единственным видом равенства является
равенство перед законом, применяемым системой правосудия, слепой к частным различиям между людьми 8. Преобладает ложная идея «справедливости результатов» или
«социальной справедливости», иными словами, идея
равенства результатов социального процесса независимо от поведения (какими бы они ни были с позиций традиционного права) участвующих лиц 9. Преобладают отношения
абстрактного, экономического и делового характера. Ложные концепции лояльности, «солидарности» и иерархии не вмешиваются в жизнь людей. Каждый выстраивает свое поведение в соответствии с нормами материального права и участвует во
всеобщем социальном порядке, в котором нет ни «врагов», ни «друзей», ни ближних, ни дальних, а есть просто множество людей, в большинстве своем неизвестных, с которыми человек взаимодействует взаимовыгодным и все более сложным и далеко идущим образом (истинное значение термина «солидарность») 9. В социальной жизни преобладает
политическое, а главные связи «родоплеменные»: a)
преданность группе и ее вождю; б) уважение к
иерархии; в) помощь «ближнему», с которым ты знаком («солидарность»), и пренебрежение и даже презрение к «другим», более или менее неизвестным людям, являющимся членами других «племен», которые только в силу этого вызывают недоверие и считаются «врагами» (ложное и близорукое значение термина «солидарность»)
Глава 7 Возрождение австрийской школы
7.1. Кризис теории равновесия и математической экономики
Три десятилетия после окончания Второй мировой войны, вплоть до 1975 г., были в нашей науке временем триумфа неоклассическо-кейнсианского синтеза и математических моделей равновесия. В этот период анализ с позиций теории равновесия стал основой экономической науки, хотя следует заметить, что в вопросе об использовании идеи равновесия экономисты разделились на два больших лагеря.
Один лагерь пошел за Самуэльсоном, который после публикации «Основ экономического анализа» (Samuelson 1947) присоединился к Хиксу в разработке неоклассическо-кейнсианского синтеза. Самуэльсон открыто принял теорию Ланге и Лернера о возможности рыночного социализма (Samuelson 1947, 217, 232), а тем самым и враждебное отношение к открытой Мизесом теореме о невозможности социализма. Более того, Самуэльсон поставил перед собой цель реформировать экономическую науку на основе широкого применения математического языка и в результате принял ряд упрощающих положений, которые почти целиком исключили из его модели богатство и сложность реальных рыночных процессов. На этом пути шаг за шагом средства анализа (математические методы) были смешаны с его содержанием, а синтаксическая ясность была достигнута ценой обеднения семантического содержания экономического анализа, вплоть до того, что не признавался научный статус самых реалистичных, но не использующих математику теорий. А так называемой литературной экономической теории было отказано в праве на существование (Boettke 1997, 11—64).
Теоретики этой группы, в которую вошли также Кеннет Эрроу, Джерард Дебрё, Фрэнк Хан, а позднее и Джозеф Стиглиц, приняли конкурентно-равновесную модель как нормативную, как идеальное состояние реальной экономической жизни. Поэтому когда они замечали, что реальные условия не соответствуют равновесию в условиях совершенной конкуренции, то воображали, что выявили ситуацию «провала рынка», оправдывающую немедленное вмешательство государства, которое должно сдвинуть ситуацию к идеалу, представленному моделью общего равновесия.
