Андрей Паршев
Горькая теорема
Тяга к продолжению реформ в нашей стране не ослабла и даже усилилась. А может быть, действительно надо лишь потерпеть еще лет десять, и все будет хорошо?
Но что такое это «хорошо»? Что должно получиться в результате реформ, если они увенчаются в конце концов успехом?
Вроде бы общепринято, что цель реформ — «эффективная» экономика. Предполагается, что достаточно лишь создать необходимые условия — и заработает «невидимая рука рынка». Российская экономика станет конкурентоспособной и инвестиционно привлекательной. То есть реформы не экономику реформируют, а создают эти самые условия, перечень которых нет смысла приводить, он достаточно известен.
Не будем обсуждать методы и моральные аспекты «политики реформ». Не будем говорить и о высокой цене, уже уплаченной за эту политику. Не будем также дискутировать на тему, действительно ли мы хотим разорить в конкурентной борьбе всех производителей и работать за весь мир и так ли уж будет хорошо, если японцы будут пользоваться российскими компьютерами, а американцы — летать на российских самолетах.
Предполагается, что основной конкретной причиной неконкурентоспособности российских товаров (а значит, и экономики в целом) является их низкое качество. Считается также, что основным лекарством против этого являются иностранные инвестиции. Примем пока эти положения на веру, хотя кое–какие пояснения сделать надо.
Достаточно ли нам лишь поднять качество российских товаров, чтобы они стали конкурентоспособными?
На самом деле качество и конкурентоспособность — это совершенно разные вещи. И производитель «роллс–ройсов» однажды обанкротился, а эту машину некачественной еще никто не называл. Никто из пользователей ЭВМ не признает компьютеры «Эппл» менее качественными, чем компьютеры «Ай–би–эм», но результат конкурентной борьбы между этими производителями известен.
То есть вполне возможна ситуация, когда мы не сможем добиться конкурентоспособности на мировом рынке, даже если каждое российское изделие будет лучше качеством, чем изделия других производителей. Нужно что–то еще.
Критерий конкурентоспособности на самом деле один — превышение доходов над расходами. Если за продукцию получаешь выручки больше, чем тратишь на ее производство и свое собственное существование, то ты на коне, ты конкурентоспособен. Чем более эффективно (по критерию «выручка — издержки») предприятие, тем оно конкурентоспособнее.
И низкокачественный товар может быть конкурентоспособен, а может и не быть. То же касается и превосходного товара, с высокими потребительскими качествами — и его могут снять с производства из–за неокупаемости, иначе его производитель может погибнуть в конкурентной борьбе. И даже если товар уникален, если у него нет конкурентов — все равно его производитель конкурирует со всей промышленностью по критерию «выручка — издержки».
Вся современная конкуренция построена на соотношении издержек и выручки. Чем выручка выше, тем производство эффективней. Это первое замечание.
Второе. Предполагается, что экономике, для того чтобы она стала эффективной, не хватает только западных инвестиций. Но ведь инвестиции требуются до того, как экономика станет эффективной, потом они не так уж и нужны.
А теперь уточним, что же такое инвестиции.
Инвестиции — это «долгосрочные вложения капитала в отрасли промышленности». Ни долги, ни кредиты не являются инвестициями. Главное отличие инвестиций от дачи денег в долг состоит в том, что инвестор рассчитывает только на прибыль от производства. Если прибыли не будет, то это проблемы инвестора, значит, он просто потерял свои деньги.
Это приходится подчеркивать, потому что заинтересованные лица у нас упорно путают займы и инвестиции. Займы надо отдавать нам, и рискуем мы (мы — это российские граждане). И вернуть займы с процентами мы обязаны в любом случае, независимо от судьбы инвестиционного проекта.
И прежде чем осуществить инвестиции в производство, инвестор, естественно, оценивает ситуацию: удастся ему вернуть вложения с прибылью или нет — и на основании такой оценки принимает решение.
Все вышесказанное надо иметь в виду, пока же мы вернемся к обсуждению общепринятой модели реформирования. Что случится, когда условия для деловой активности на нашей территории будут в точности соответствовать мировым стандартам? Оказывается, в этом случае привлечь иностранные инвестиции в российское промышленное производство нельзя будет никак, никакими силами.
Трудно поверить столь категоричному утверждению, а тем не менее оно верно, по крайней мере соответствует практике. Это утверждение является следствием из так называемой горькой теоремы российской экономики.
А теорема такова: в условиях свободного мирового рынка уровень производственных издержек почти любого российского предприятия выше среднемирового, и поэтому оно является инвестиционно непривлекательным.
Попробуем если не математически точно, то наглядно доказать эту чрезвычайно горькую теорему. С ней нелегко примириться, но, не поняв проблему, решить ее нельзя.
Для того чтобы доказать эту теорему, мы должны поставить себя на место инвестора. Его мучает основной вопрос: прибыльное будет дело или убыточное? А если прибыльное, то насколько?
Сначала договоримся о понятиях. Под свободным мировым рынком понимаем ситуацию, когда товары и капиталы могут свободно перемещаться по всему миру, валюты свободно конвертируются, пошлины на границах невелики или вообще ни пошлин, ни границ нет и предприятия, независимо от формы собственности, торгуют самостоятельно.
Отметим, что самый важный для доказательства момент в этом определении — условие свободного перемещения капиталов.
Дело вот в чем. бывает неконкурентоспособность традиционная — когда выручка предприятия не покрывает затрат. Тогда все кончается быстро, и так было во все времена. Сейчас же возникла неконкурентоспособность нового типа — так называемая инвестиционная непривлекательность. Она действует в том случае, когда предприятие прибыльно, но его прибыльность ниже средней и когда капиталы из этого производства можно так или иначе перебросить в другое. Такое предприятие также погибает, хотя и не сразу. Оно эксплуатируется на износ, а прибыль от него используется владельцами не на возмещение истраченного капитала, а для инвестиций в другие производства.
Этот механизм резко усилил конкуренцию и прогресс экономики Запада. Но если малорентабельное предприятие защищено от вывода капитала, оно может продолжать функционировать в рамках той же экономики.
Когда речь идет о конкуренции между фирмами, то главный, чуть ли не единственный метод выявления преимуществ одной фирмы перед другой — сравнение выручки и издержек. Но если речь идет о сравнении экономик целых стран, в популярной литературе приводятся совершенно другие критерии. Рекомендуется учитывать какие–то странные вещи: уровень гражданских свобод, наличие свободы печати, разработанность законодательства и т. д. Порой делается вывод, что достаточно принять правильные законы — отменить, например, прописку и смертную казнь — и инвестиционная привлекательность страны вырастет.
Но несмотря на то что свобод на Тайване вроде бы меньше, чем в США, промышленность перемещается из США на Тайвань, а не наоборот. В Таиланде за хранение наркотиков вешают даже американцев, но именно в Таиланде производятся теперь прославленные японские фотоаппараты «Nikon».
Значит, дело не в гражданских свободах. Плохи они или хороши, но на инвестиционный климат их наличие прямо не влияет. Так почему бы нам не сравнить условия национальных экономик России и других стран по тому же критерию издержек?
В мире существует около 200 стран. Какие же ангелы понесут инвестора именно в Россию?
Чем руководствуется инвестор при принятии решения? Только экономической целесообразностью. Никакие другие соображения — политические, романтические — во внимание не принимаются. «Уговорить» нормального инвестора расстаться со своими деньгами нельзя.
С чего начинает инвестор, имеющий средства и желающий вложить их в производство? Первое, что в этом случае делается, — подсчитывается возможный приход–расход. Если между приходом и расходом положительная разница, то предприятие оказывается прибыльным; если же прибыль выше средней, то и инвестиционно привлекательным.
Так вот приход (выручка) во всем мире оказывается примерно одинаковым. Мировые цены на продукцию во всем мире, при отсутствии экономических границ, примерно равны, в этом вся прелесть свободного рынка. Это, на мой взгляд, вполне очевидно; если же хочется точных, «научных» доказательств, то есть такая теорема Самуэльсона — Столпера, утверждающая в точности то же самое.
