Разумеется, речь не идет о возвращении развитых стран к прежней структуре хозяйства. Конкурировать с развивающимися государствами при их гораздо более низких издержках в производстве продукции традиционных отраслей промышленности они не могут. Реиндустриализация в развитых странах будет происходить на принципиально новой технологической основе.
Судя по стратегиям выхода из кризиса, правительства многих стран (прежде всего развитых) принимают меры, способные придать дополнительную динамику инновационному процессу, развитию новых технологий. Принятые в течение 2009–2010 гг. решения и долгосрочные бюджетные программы, объявленные в США, ЕС и Китае, свидетельствуют о высоком приоритете инновационной политики – как области активных антикризисных действий и как фактора долгосрочной структурной политики[31]. Так, в США большое внимание уделяется развитию инфраструктуры энергетики и телекоммуникаций, «зеленой экономики» – правительство стимулируют инновации в энергосберегающие технологии, увеличиваются вложения в здравоохранение. Приоритетными целями американского Закона о восстановлении экономики и возобновлении инвестиций (ARRA) являются: существенные дополнительные ассигнования на модернизацию дорог и мостов, автомагистралей, энергосетей, на закупку автобусов и оборудования для увеличения объема пассажиропотока на общественном транспорте, создание сети высокоскоростных железнодорожных магистралей, а также распространение услуг широкополосного Интернета. В тесной связи с созданием материальной информационной инфраструктуры рассматривается программа информатизации системы здравоохранения – часть реформы здравоохранения (развитие системы электронных медицинских карт). В 2009 г. Европейская комиссия выступила с инициативой развития ряда ключевых технологий, способствующих социально-экономическому развитию стран ЕС: нанотехнологии, микро– и наноэлектроники, биотехнологии, технологии новых материалов, фотоники[32].
Судя по действиям зарубежных правительств и финансовых институтов, все более популярными для вложений становятся отрасли, способные приносить прибыль пусть более низкую сегодня, но многообещающую в долгосрочной перспективе. Речь идет в первую очередь об инвестициях в проекты по повышению экологической и социальной устойчивости, особенно в сфере энергоэффективности, развития возобновляемых источников энергии и снижения выбросов парниковых газов. Эти начинания получают многомиллиардную государственную поддержку, в том числе – в формате зеленой составляющей пакетов антикризисных мер, почти во всех странах «двадцатки» (за исключением Аргентины, Бразилии, Индии, Индонезии, России и Турции). Для частных инвестиций такая государственная политика дает мультипликационный эффект. Кроме того, сектор «устойчивого развития» привлекателен и с точки зрения диверсификации рисков, так как его динамика в целом слабо коррелирует с траекториями других популярных среди инвесторов классов активов, особенно драгоценных металлов и сырья[33].
Реализация этих и других программ потребует повышения эффективности хозяйства, в частности в инвестиционном процессе, где можно ожидать умеренных темпов роста капиталовложений, отражающих более низкую капиталоемкость экономики и воздействие ресурсосберегающей направленности научно-технического прогресса. Дальнейшие изменения претерпит технологическая структура инвестиций. Повысится доля затрат на машины и оборудование в общем объеме производственных капиталовложений. Эта политика создает благоприятные предпосылки для повышения эффективности капиталовложений и возобновления роста корпоративной прибыли.
Одновременно преодоление кризиса ликвидности и более рациональное использование ресурсов облегчают происходящее в настоящее время совершенствование финансового механизма инвестиционного процесса. Это способствует увеличению обеспеченности капиталом мировой экономики, которая в среднесрочной перспективе будет достаточной, чтобы поддерживать темпы роста, близкие к тем, что наблюдались в предкризисный период.
Крупные изменения намечаются в финансовой сфере. В самое последнее время наблюдаются некоторые признаки известного «оздоровления» институциональной структуры финансовой системы в развитых странах. Произошло разорение ряда крупнейших банков, обремененных «токсичными» активами. Кризис сопровождался консолидацией банковского бизнеса, слияниями банков. Некоторые банки целиком ликвидировали подразделения, работавшие на глобальных рынках капитала. Активно идет перестройка деятельности инвестиционных банков, которые всегда играли роль главного оценщика стоимости активов и рисков. Часть из них перешла в разряд «просто коммерческих». С трудом, но постепенно решаются проблемы, связанные с использованием сложных финансовых инструментов, их «упрощением». Что касается увеличения присутствия государства в банковском секторе (фактической национализации ряда финансовых институтов), то, по-видимому, это мера является временной. В посткризисный период сохранится происходящий ныне перенос богатства и экономического влияния с Запада на Восток, прежде всего – за счет стран Юго-Восточной Азии. Успешное противостояние кризису усиливает позиции развивающихся стран (в первую очередь Китая и Индии) в мировой экономике. Продолжится процесс превращения Китая в финансового тяжеловеса. Дисбаланс в мировой экономике будет если не устранен, то существенно уменьшен в результате усиления тенденции к росту сбережений в развитых странах, прежде всего в США, и диверсификации хозяйства в развивающихся странах, построения в них экономики, менее зависимой от экспорта и в большей мере – от развития внутреннего рынка.
Страны, в которых потребление превышает производство, а капиталовложения – сбережения, имеющие двойной дефицит (бюджетный и текущего баланса), в первую очередь США, будут стремиться уменьшить зависимость от внешних источников финансирования. В 1980-х годах у США также возникала проблема двойного дефицита, но тогда их государственные облигации приобретали, прежде всего, стратегические партнеры этой страны, например Япония и Германия. На сей раз для США сложилась более тревожная ситуация, поскольку финансированием государственного долга этой страны занимаются не союзники Соединенных Штатов, а их стратегические соперники. Вместе с тем зависимость носит обоюдный характер. Так, Китай не может просто перекрыть финансовый кран, не нанося существенного ущерба самому себе. Кроме того, сокращение финансирования США породит тенденцию к значительному повышению курса юаня, что сильно ударит по экспортному сектору Китая, а значит подорвет и экономический рост в целом.
Важной чертой посткризисной экономики ведущих развивающихся стран станет развитие национальных финансовых рынков, недостаточное развитие которых делает их крайне зависимыми от денежной политики и курса валют государств, куда они направляют «излишки» сбережений. Не случайно Китай озабочен безопасностью своих активов в США. Беспокойство Китая вызвано массированными затратами, которые планирует осуществить администрация Б. Обамы в рамках антикризисной программы. Они могут привести к снижению курса доллара, что повлечет за собой падение конкурентоспособности китайского экспорта. Кроме того, следует учесть, что Китай держит 37 % своих золотовалютных резервов в облигациях Министерства финансов США. Поэтому ослабление доллара будет означать обесценение этих резервов.
Развитие институциональной системы мирового хозяйства не поспевает за его глобализацией. Эффективность деятельности большинства международных экономических и финансовых организаций не всегда соответствует потребностям времени. Прежде всего это относится к Международному валютному фонду и Всемирному банку. Произошел провал всех органов надзора, анализа и контроля финансовых рынков. Суть проблемы заключается в низком качестве регулирования, из-за чего огромные риски оказались вне должного учета, а также в неспособности институтов (как регуляторов, так и рейтинговых агентств и рынков) адекватно оценивать совокупность рисков в финансовых учреждениях и корпорациях. В этих условиях неизбежны меры по реформированию международного механизма регулирования мировой экономики, по изменению международной финансовой архитектуры. При этом упор будет делаться на координацию усилий национальных регуляторов, а не на создание специализированных международных органов регулирования.
Речь, в первую очередь, идет о выработке новых правил регулирования финансовых рынков. Кризис суверенных долгов в странах еврозоны и создание странами Евросоюза гигантского стабилизационного фонда, а также так называемый Wall Street bill (законопроект по реформе регулирования финансовых рынков и банковского сектора в США) – это первые попытки наладить новый формат государственного регулирования работы международных финансовых рынков. По всей видимости, расширятся финансовые возможности МВФ и повысится роль «Группы двадцати».
