«интерес класса собственников земли всегда противоположен интересу всякого другого класса в обществе».
Рикардо отмечал, что власть землевладельцев ослабляет хозяйственную систему. Когда капиталисты строят фабрики и нанимают рабочих для изготовления вещей и выращивания предметов продовольствия, они в целом увеличивают объем производства в экономике. Однако если прибыли снижаются, у капиталистов остается меньше денег на траты, поэтому процесс создания богатства замедляется. Землевладельцы становятся богаче, просто собирая ренту со своей земельной собственности.
Вместо того чтобы инвестировать свой доход, как это делают капиталисты, землевладельцы расходуют его на горничных и дворецких, на библиотеки для своих усадеб, на экспедиции в тропики за растениями для своих оранжерей и прочие удовольствия. Ничего из перечисленного выше, по мнению Рикардо, не вносит вклада в богатство нации в долгосрочном периоде.
Во времена Рикардо несоответствие между землевладельцами и капиталистами выросло еще больше в пользу землевладельцев, потому что в Великобритании были законы, запрещавшие дешевый импорт зерна. Это были так называемые «хлебные законы». Они вводили запрет на ввоз в Великобританию дополнительного объема зерновых, необходимого, чтобы прокормить растущее население страны. Результатом процесса стали еще более высокие цены на зерновые культуры. Рассуждения Рикардо показывали, что эти законы помогли еще больше поднять ренту в пользу землевладельцев, сократить прибыли капиталистов и ввергнуть рабочих в состояние нищеты. В 1819 году на площади святого Петра в Манчестере состоялась демонстрация с требованием всеобщего избирательного права и упразднения «хлебных законов». Протест превратился в кровавое столкновение, когда солдаты открыли огонь по толпе, убив несколько человек и ранив сотни. По аналогии с битвой при Ватерлоо инцидент вошел в историю как «бойня при Питерлоо» [42].
В том же году Рикардо стал членом Парламента. Там он предложил свое решение проблем страны: покончить с «хлебными законами». Он говорил, что это поможет сделать Великобританию «самой счастливой страной в мире». Его предложение осталось неуслышанным. Люди не привыкли слушать аргументы, основанные на строгом экономическом анализе. Многим они казались довольно далекими от реальности. Член парламента от той же партии говорил, что Рикардо «рассуждает, будто он спустился с другой планеты». Люди до сих пор ворчат на экономистов по той же причине. Однако Рикардо оказался прав, и Великобритания в итоге отменила «хлебные законы» – но это случилось лишь в середине XIX века, спустя десятилетия после его смерти.
Что бы произошло, согласно Рикардо, если бы «хлебные законы» отменили раньше? В страну хлынул бы поток дешевых импортных зерновых. Рабочим не пришлось бы иметь дело с высокими ценами на предметы продовольствия. У капиталистов был бы меньше фонд заработной платы, потому что рабочим на их предприятиях не нужно было бы столько тратить на продовольствие. Прибыли капиталистов увеличились бы, и они бы снова начали инвестировать. Тогда накопление богатства ускорилось бы.
В отсутствие «хлебных законов» страна покупала бы больше импортного зерна и производила бы меньше собственного. Рикардо говорил, что выращивание необходимого объема зерновых у себя в стране не всегда имеет смысл. Страна может производить и иное: ткань и железо на фабриках, чтобы затем продавать их иностранцам и покупать у них на полученные средства зерно. Россия в состоянии производить зерновые культуры дешевле, чем Великобритания, которая, в свою очередь, способна производить железо по меньшей цене, чем это делает Россия. Легко понять, что обе страны выиграют в том случае, если Великобритания будет производить только железо, а Россия – только зерновые, а затем будет произведена взаимная торговля железом и хлебом.
Разумные рассуждения Рикардо идут еще на шаг вперед. Обе страны могут извлечь пользу из торговли, даже если одна из них лучше производит и зерно, и железо. Для того чтобы понять его логику, представьте, что вам и вашей подруге дали задание по дому: вынести тяжелые ящики из гаража и подмести пол. Допустим, вы можете сделать и то, и другое быстрее, чем ваша подруга. Должны ли вы выполнять всю эту работу? Вовсе необязательно. Занявшись полом, вы отказываетесь от передвигания ящиков и не можете выполнять этот вид работы быстрее. Предположительно, за время пока ваша подруга подметает один метр пола, она была бы в состоянии вынести два ящика. Вы же за время, за которое подметаете один метр пола, можете вынести не два, а все пять ящиков. Получается, подруга имеет перед вами преимущество в подметании пола. Говоря в относительных терминах, у девушки сравнительное преимущество в подметании пола, даже если в терминах абсолютных значений она выполняет эту работу хуже (медленнее) вас. Вместе вы справитесь с заданием быстрее всего, если будете держаться стратегии носить ящики, а ваша подруга – подметать пол.
Та же логика подразумевает, что если у Великобритании есть сравнительное преимущество в производстве железа, а у России – в производстве зерновых, тогда Великобритания должна производить только железо, а зерно импортировать из России, а Россия должна делать наоборот. России следует выращивать зерно, а необходимое железо импортировать из Великобритании.
Предложение Рикардо – глубокая идея. Дело в том, что у любой страны есть сравнительное преимущество в производстве какого-то блага. И поэтому каждая нация обладает потенциалом извлечения выгоды путем специализации и торговли. Для стран лучше открыть свои границы навстречу внешней торговле, нежели стараться быть самодостаточными. И хотя некоторые экономисты оспаривают этот тезис (см. главу 12), принцип Рикардо о сравнительных преимуществах в международной торговле стал одним из самых ценимых экономистами.
Рикардо снискал похвалу за введение в экономическую науку нового стандарта или стиля рассуждений и аргументации. Британский писатель XIX века Томас де Куинси [43] обратился к экономической науке, обнаружив, что из-за потребления опиума он не может больше изучать более привычные математику и философию. Он был абсолютно не впечатлен работами экономистов. Де Куинси сказал даже, что любой человек, имеющий хотя бы частичку здравого смысла, придушил бы глупых экономистов и «растолок в порошок их заплесневелые головы при помощи дамского веера». Затем кто-то одолжил ему книгу Рикардо, и, еще не закончив читать первую главу, писатель де Куинси воскликнул: «Вот тот муж!» Рассуждения Рикардо велись в таком стиле. Они начинались с простой отправной точки: например, от сравнения участков земли различной производительности. Затем Рикардо прослеживал, к какому выводу они приводят, не отказываясь при этом от пути строгой логики. Де Куинси восхищался умением Рикардо использовать логику для нахождения экономических законов. Его логика была своего рода лучом
