Затем Серпико в полной мере ощутил масштаб бюрократической волокиты в департаменте полиции. Он выяснил, где находятся сообщники, и доложил об этом руководителю участка, но в ответ ему сообщили, что детектив, назначенный на это дело, в отпуске. Командир настоял на том, чтобы Серпико не арестовывал сообщников, хотя он наблюдал за ними из телефонной будки. Серпико вновь не подчинился законному приказу командира и арестовал двух этих мужчин. Когда он привел их в участок, разъяренный командир сообщил ему, что этот арест ему не зачтут! Достойное завершение истории.
Именно такие ситуации превратили Серпико в героя всех времен, и именно они объясняют массовую популярность книги и фильма. Вместе с тем этот же пример выявляет основное противоречие в характере
Серпико. Его атаки на проституток, дельцов игорного бизнеса, торговцев наркотиками, которые участвуют в сделках между взрослыми людьми по добровольному согласию, показывают его абсолютную преданность закону. Вспомним, ведь в его мальчишеской мечте стать полицейским речь шла о защите закона. Однако в случае с насильником Серпико совершает доброе дело только потому, что он готов нарушить закон. И в каждом случае, когда его поведение можно считать героическим, в его действиях присутствует тот же самый принцип.
Если рассматривать битву Серпико против других, «нормальных» копов (которых он считает коррумпированными), то становится очевидно, чт.е. два типа полицейских: первые отказываются преследовать людей, вступающих в добровольные, но незаконные сделки и берут у них деньги; вторые — требуют деньги у этих людей.
Урок Нюрнбергского трибунала состоит в том, что некоторые законы являются злом и подчиняться им нельзя.
В первом случае, если предположить, что деятельность правомерна, хотя и запрещена законом, то брать деньги за то, чтобы ее разрешать, вполне допустимо. Принять деньги и принять подарок — два логически неразличимых действия, а просто принять подарок — это не является незаконным.
Однако есть те, кто занимает противоположную позицию, утверждая, что нельзя делать исключений даже в случае дурно понятных законов; что «просто» индивиды не должны иметь свободы выбора, а должны подчиняться закону. Нарушение закона — это зло само по себе; кроме того, если нарушение допустить как прецедент, наступит хаос.
С идеей, что нарушение закона — это обязательно зло, согласиться трудно. Действительно, если Нюрнбергский трибунал нас чему-нибудь и научил, так это прямо противоположному. Урок трибунала состоит в том, что некоторые законы есть зло сами по себе и подчиняться им нельзя.
Столь же трудно понять идею, что избирательное нарушение закона создает прецедент, ведущий к хаосу. Единственный прецедент, создаваемый такими действиями, заключается в том, что можно не соблюдать противоправные законы. Это не означает наступления хаоса и убийств направо и налево. Это подразумевает наличие морали. Будь такой прецедент твердо установлен, когда нацисты пришли к власти, то охрана концлагерей могла бы отказаться подчиняться законным приказам убивать несчастных жертв.
Наконец, идея, что «просто» индивиду нельзя выбирать закон, который он будет соблюдать, абсурдна. «Просто» индивиды — это все, что у нас есть.
Итак, поскольку время от времени нарушение закона может быть легитимным, полицейские, время от времени допускающие это, действуют совершенно верно. Поэтому нападки Серпико на таких офицеров абсолютно необоснованны.
Теперь рассмотрим второй тип офицеров полиции, порицаемых Серпико, — тех, кто не просто допускает незаконную деятельность или берет деньги, если их предлагают, но требует у людей плату. По словарю, это вымогательство, что означает «получать силой или принуждением; вырывать, вытягивать с помощью физической силы, насилия, угроз, злоупотребления властью, любыми незаконными способами; взыскивать деньги у кого-либо, аналогично тому, как завоеватели требуют контрибуции у побежденных».
Вымогательство обычно презирают, и эта оценка приемлема. Однако означает ли это одобрение нападокСерпико на полицейских, занимающихся вымогательством? Нет, потому что роль Серпико даже хуже вымогательства! Рассмотрим четыре варианта возможной реакции полицейского на поведение, которое абсолютно морально, но незаконно. Он может: 1) игнорировать его; 2) взять деньги за то, чтобы игнорировать его; 3) требовать деньги за то, чтобы игнорировать его (вымогательство); 4) прекратить его.
Из четырех возможных вариантов наименее желателен четвертый, потому что он единственный полностью запрещает моральную деятельность — просто потому, что она оказалась незаконной.
Если бы Серпико был охранником в нацистском концлагере, он бы считал своим долгом выполнять приказы пытать заключенных — как и все остальные, кто считает основной ценностью закон и порядок.
Если бы он непреклонно отстаивал свою позицию, то он бы чувствовал себя вынужденным искоренять «коррупцию» в концлагере, выдав тех своих товарищей, кто действовал бы по одному из вариантов: 1) отказывался бы выполнять приказы; 2) отказывался выполнять приказы и брал плату у заключенных; 3) отказывался выполнять приказы и требовал плату (вымогательство). Действительно, вымогать деньги у заключенных за то, чтобы не пытать их, аморально; но, конечно, хуже этих денег не брать, а пытать их, выполняя приказ.
14. Частный фальшивомонетчик
Словарь определяет слово «поддельный» как «фальшивый, ложный, произведенный без права; сделанный как имитация чего-либо другого с целью обмануть кого-либо, выдавая поддельную копию за подлинную или оригинальную вещь». То есть подделка — это особый случай мошенничества. В общем значении мошенничества «ложность» состоит в том, чтобы отдать некий товар или предмет в обмен на другой товар или деньги. В случае с подделкой денег то, что отдается под видом подлинного, — это не предмет или товар, а сами деньги. Этот особый случай мошенничества представляет собой кражу, точно так же, как и мошенничество в целом.Однако с подделкой денег возникают некоторые осложнения.
Последствия подделки денег полностью зависят от того, выявляется ли факт подделки. Если да, то имеет место прямое воровство. Если подделка денег выявлена до того, как фальшивомонетчик передаст их первому получателю, его поймают с поличным, и факта подделки не произойдет (точка 1 на приведенной диаграмме).
Если подделка денег выявляется после того, как деньги переданы первому получателю, но до того, как он успел передать их далее (точка 2 на диаграмме), то подделка сводится к краже у первого получателя. Г-н Б отдает подлинный товар или услугу в обмен на кусок бумаги, который оказывается подделанным и ничего не стоит. Кусок бумаги уничтожается, и у первого получателя не остается ничего.
