Надо отметить, что такие меры самые дешевые и в современной России они пока еще в основном «косметика» или мимикрия. Этому есть объективные причины. Правила good corporate governance разрабатывались для современной публичной корпорации, которая на сегодняшний день является доминирующей формой бизнеса в развитых странах. А цель good corporate governance – ограничение оппортунистического поведения менеджмента, акционеров или любой их коалиции. То есть защита аутсайдеров от инсайдеров.
Основными чертами современной публичной корпорации, как известно, являются:
? распыленность собственности и огромное число акционеров, как правило, большее, чем количество занятых;
? сосредоточение наиболее крупных пакетов акций (но все равно, как правило, не превышающих нескольких процентов) у институциональных инвесторов;
? отсутствие реального влияния основателей и их наследников на деятельность компании (они присутствуют лишь в корпоративной истории и мифологии);
? исполнительная власть в руках наемных универсальных менеджеров и наличие развитого рынка управленческих услуг;
? капитализация как основной, а зачастую и единственный критерий оценки успешности;
? привлечение основных внешних инвестиций за счет выпуска акций и облигаций.
Теперь вспомним, что основным инструментом внешнего финансирования отечественного бизнеса на протяжении всего рассматриваемого периода оставались банковские кредиты. А основная часть крупных российских компаний сегодня, строго говоря, не публичные, а частные. В том смысле, что их создатели пока одновременно являются и лицами, принимающими основные управленческие решения (независимо от формально занимаемого поста), и крупнейшими акционерами [48] (независимо от того, где и в какой форме обращаются миноритарные пакеты акций этих компаний).
Лишь уход со сцены этого поколения предпринимателей – «грюндеров» – сделает good corporate governance для российского крупного бизнеса и реальной проблемой, и реальным инструментом повышения эффективности. Этот процесс в последние годы идет достаточно интенсивно [49] . Но завершится он лишь в среднесрочной перспективе.
2. Дивидендная политика. Это прежде всего регулярная выплата значительных дивидендов, которые достигали сотен миллионов, а в ряде случаев и миллиардов долларов в год, а также закрепление способов их расчета в уставных документах (чаще всего в долях от чистой прибыли) [50] .
3. Изменения в корпоративном управлении. Основное здесь – переход на международные стандарты отчетности, приглашение надлежащих аудиторов. А также интернационализация исполнительного менеджмента, т.е. назначение на первые или вторые управленческие должности иностранцев, имеющих соответствующий опыт работы в крупных западных структурах. Наличие таких менеджеров стало нормой для многих ведущих нефтяных, металлургических и телекоммуникационных компаний, а также банков. Цель их приглашения – не только использовать западный опыт, но и продемонстрировать иностранным инвесторам отсутствие пресловутой «российской специфики». Кроме того, интернациональная управленческая команда обеспечивает существенное преимущество в тех случаях, когда приходится интегрировать зарубежные активы.
4. Формирование «правильной» производственной структуры и продажа непрофильных активов . Это самое дорогое и спорное направление, поскольку «непрофильность» определяется зачастую не критерием производственно-хозяйственной эффективности в конкретных условиях России, а доминирующим представлением портфельных инвесторов о том, что должно и не должно входить в состав «хорошей» компании. Приведем два характерных примера. Нефтяным компаниям не принято самим заниматься буровыми работами. И уже в 2004 г. «ЛУКойл» продает свою дочернюю компанию «ЛУКойл-бурение». Рынок соответствующих услуг в России развит явно недостаточно, поэтому не исключено, что напрямую продажа привела к потерям, но они были компенсированы ростом капитализации.
И еще более экзотическая ситуация: ГМК «Норильский никель» продал авиакомпанию «Таймыр», притом что был не только контролирующим акционером, но и фактически единственным потребителем ее услуг (никаких других значимых потребителей в регионе нет и в обозримой перспективе не предвидится). Но иностранный портфельный инвестор сильно бы удивился, увидев авиакомпанию на балансе производителя цветных металлов.
Существует и иной мотив перевода тех или иных активов в разряд «непрофильных» и их продажи, не связанный с «подстраиванием» под мировые стандарты. Это появление реальных конкурентных рынков соответствующих услуг, благодаря чему потребность в их внутреннем производстве отпадает. Например, почти одновременно с буровым подразделением «ЛУКойл» продал и флот танкеров класса «река – море» (причем практически сразу после завершения формирования). Причина в том, что в Волго-Балтийском и Волго-Каспийском бассейнах, где он работал, уже сформировался нормальный рынок танкерных перевозок нефтепродуктов, на котором конкурируют крупные специализированные игроки, не связанные с нефтяными компаниями («Волга-флот», Северо-Западное пароходство и др.) [51] .
5.4 Основные направления трансформации интегрированных бизнес-групп
Для всех сложившихся ИБГ, как и для компаний, характерна тенденция к продаже непрофильных активов. Однако в данном случае это не связано ни с отраслевой принадлежностью, ни с технологическими особенностями. Непрофильными выступают те бизнесы, которые достались случайно и не получили развития, или становились предметом конфликтов с сопоставимыми по силе игроками, или на которые просто не хватало управленческого ресурса. При этом подавляющая часть продаваемых активов переходит в собственность тех структур, где они естественным образом встраиваются в основную производственную деятельность. (В результате наиболее конструктивным образом гасятся многие старые конфликты. Характерный пример – завершение летом 2004 г. громкого и длительного спора в металлургии. «Базовый элемент» продал принадлежавший ему пакет акций Оленегорского ГОКа (31%). Покупатель – «Северсталь», основной потребитель производимой ГОКом железной руды и его контролирующий акционер.)
Одновременно шел и в некотором смысле обратный процесс. В рамках ряда ведущих ИБГ возникли специальные структуры, занимающиеся поиском новых потенциально высокоперспективных «точек» для прямых инвестиций в разных отраслях и секторах, т.е. фактически венчурным бизнесом.
Однако продажа непрофильных активов и венчурный бизнес хотя и значимые, но все-таки тактические моменты. Что же касается стратегий, обеспечивающих стабильность и развитие, то по ним, на наш взгляд, можно выделить четыре типа ИБГ. Заметим при этом, что у нас нет никаких оснований считать какую-то стратегию более, а какую-то – менее успешной.
