Порой китайцы (особенно в присутствии своего пьющего начальства) стараются продемонстрировать свою добросовестность и в потреблении алкоголя. Это не всегда приятно, так как выросшие в регионах с плохой экологической ситуацией люди часто слабо переносят алкоголь, – зато китайцы будут весьма терпимы к вам, даже если вы (разумеется, в разумных пределах) утратите контроль над собой или вас стошнит: они оценят вашу искренность, добросовестность и стремление раскрыться перед ними.
Важно понимать, что китайская водка по крепости может превышать 60 градусов (хотя может составлять и 33), поэтому относиться к ней надо с уважением и осторожностью. Когда же вы пьете из маленьких южных рюмочек, емкость которых иногда ненамного превышает наперсток, вы неминуемо глотаете воздух, из-за чего пьянеете значительно сильнее, чем обычно. Потребление водки из слишком маленьких рюмок напоминает по последствиям такие молодецкие развлечения времен застоя, как потребление газированной водки или питье ее наперстками, – с той существенной разницей, что ее крепость может быть в полтора раза выше.
Подробное разъяснение вам, что по китайским традициям вы как уважаемый гость для правильного знакомства должны в обязательном порядке выпить с каждым из присутствующих и обязательно до дна, имеет такое же отношение к реальности, что и ставшая, по мнению некоторых российских туристов, национальным обычаем невинная абхазская игра «напои русского».[51]
Китайский тост «ганьбэй!», как и японский «кампай!», означает «до дна» только на словах. Китай – не выморочный поселок городского типа с умершим 20 лет назад заводиком: даже маленькую порцию спиртного совершенно не обязательно пить, вполне достаточно просто обмакнуть в него губы, демонстрируя при этом приязнь к присутствующим.
Китай, в отличие от России (которая, вопреки распространенным предрассудкам, представляет собой страну бальзамов, настоянных на травах: почти в каждом регионе свои! – и обычно великолепные), является страной разнообразных водок. Несмотря на наличие нескольких (и неуклонно расширяющих рынки своего сбыта) общенациональных сортов, в каждой провинции, а часто и в отдельных уездах есть свои собственные сорта водок с необычным вкусом, присущим только им. Это открывает широкие возможности для обогащения, ибо автор добросовестно написанного справочника «Некоторые[52] водки Китая» обречен стать миллионером, – однако до сих пор не нашлось желающих до такой степени безысходно платить за богатство своим здоровьем. Хотя с цинично потребительской точки зрения об этом можно только пожалеть.
В Китае курит очень большая часть населения. В последние годы приняты законы, жестко ограничивающие курение, и распространенность этой привычки, насколько можно судить, потихоньку пошла на спад, – но все равно будьте готовы к тому, что, начиная с середины ужина, когда присутствующие расслабятся и почувствуют себя как дома, они могут начать курить.
Если вы не выносите табачного дыма, это может стать проблемой, – но вам в любом случае следует как можно раньше извиниться за создаваемые неудобства и очень вежливо объяснить ситуацию, указывая на «аллергию» или «индивидуальную непереносимость» (фразы типа «во всем цивилизованном мире так не делают» совершенно недопустимы, так как являются прямым оскорблением и ваших коллег, и Китая в целом). Нормальные люди погасят сигареты и не будут вас мучить, а с остальными попросту не имеет смысла сотрудничать (правда, с таковыми авторы настоящей книги за долгие годы сотрудничества с Китаем не сталкивались ни разу, однако Китай – это большая страна, и в нем, если постараться, наверняка можно найти все).
Интересно, что в Китае долгие десятилетия существовали специальные сигареты, неофициально называемые «для подарков начальству». В отличие от легендарной «Герцеговины Флор» сталинских времен, отличавшейся, как рассказывают знатоки, неповторимым ароматом и вкусом, эти сигареты, как правило, производились из плохого табака (еще хуже, чем тот, который идет в Китае на подделки международных марок и из-за которого основная часть курильщиков предпочитает китайские сигареты), а цена в небогатую вторую половину 90-х достигала эквивалента 40, 60 и даже 80 долларов США (тогдашних!) за пачку. Эти сигареты не курили сами – их покупали как знак внимания и дарили руководству, а то передаривало их своему руководству; что делали с ними на тех недосягаемых высотах, куда они попадали в конечном счете, страшно себе даже представить, так как курить их (по крайней мере, без специальной подготовки) было практически невозможно. В частности, сигареты «Панда» ценились исключительно высоко потому, что их любил Дэн Сяопин.
Впрочем, уже во второй половине 2000-х годов этот милый в своей нелепости обычай практически сошел на нет (по крайней мере, насколько могут судить по своим наблюдениям авторы настоящей книги): с одной стороны, сыграла свою роль рационализация жизни и расставание с абсурдно усложненными «китайскими церемониями», с другой – борьба государства как с коррупцией, так и с курением.
Существенно, что, расслабившись за столом, многие китайцы забывают не только об абсурдно усложненных церемониях, но и о том, что мы привыкли считать обыденными правилами приличия. Иногда они могут вести себя весьма фамильярно и панибратски (похлопывать по плечу или даже без каких бы то ни было предисловий кидать через стол сигарету в качестве приглашения закурить), но это следует рассматривать как знак доверия, а не сознательную грубость в отношении вас и тем более не попытку публичного унижения.
Участники китайского застолья довольно часто говорят по нескольку тостов подряд, иногда даже не садясь. Это отличается от известного нам назначения тамады тем, что таких постоянно произносящих тосты людей может быть несколько, и они могут действовать по вдохновению.
Если собравшаяся компания велика, и дотянуться до каждого участника застолья невозможно, разумно, как говорят китайцы, «чокаться по Интернету»: постучать стаканом или рюмкой по краю вращающегося в центре стола (обычно стеклянного) барабана, на котором стоят блюда, и выразительно посмотреть на тех, до кого не смогли дотянуться.
Если же вы встанете из-за стола и специально подойдете к человеку, чтобы чокнуться с ним, – вы окажете ему огромную честь; другое дело, что потом придется чокаться со всеми, кто сидит рядом с ним и кого вы обходите по пути к нему, чтобы никого не обидеть.
7. Вечер: массаж, караоке, проститутки
При рассказах о каждой стране, – особенно о той, которую рассказчик искренне любит, – людям свойственно умалчивать о многих деликатных или неприличных сторонах жизни, даже если они являются ее существенной частью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Я. М. Бергер. Экономическая стратегия Китая. М.: ИД «Форум», 2009.
Данные рассчитаны на основе обменных курсов национальных валют, которые дают более полное представление о месте стран в глобальной конкуренции, так как, в отличие от паритета покупательной способности, учитывают страновые риски (с точки зрения доминирующего американского капитала, становящегося основой глобального капитала). Поэтому в условиях глобальной конкуренции представляется полностью оправданным переход от сопоставления стран по паритету покупательной способности к их сопоставлению по рыночным обменным курсам валют. Для сохранения сопоставимости отметим, что доля Китая в мировой экономике по паритету покупательной способности выросла за 1980–1990 годы с 2,2 до 3,9 %, а доля Индии – с 2,5 до 3,2 %.
Так, утром 1 февраля 1796 года на улицах Пекина было подобрано около 8 тысяч замерзших нищих. (С. А. Нефедов. О демографических циклах в истории Китая (XIV–XIX века). М., ИНИОН РАН).
Чжоу Юаньхэ. Циндай жэнькоу янцзцю (Исследование народонаселения в эпоху Цин) // Чжунго шихуэй кэсюэ. 1982. № 2.
Подробней см., например, М. Г. Делягин «Мировой кризис. Общая теория глобализации» М.: Инфра-М, 2003.
Многие россияне (да и представители Запада), долгое время живущие в Китае или длительное время сотрудничающие с китайцами, считают представления о длительности китайской истории сильно преувеличенными. Фразы вроде «китайцы без каких бы то ни было оснований приписывают себе пять тысяч лет истории» встречаются довольно часто. Однако авторы данной книги полагают, что преувеличения в области национальной истории не выходят за рамки обычных для других цивилизаций, а специфика Китая говорит сама за себя, – и придерживаются в этом вопросе традиционной точки зрения.
