Что же предлагает Буагильбер правителям страны в конечном счете? Вот что: "Вопрос не в том, чтобы действовать: необходимо только перестать действовать, чиня насилие природе". Нужно обложить налогами не бедных, а богатых (в тогдашней Франции дело обстояло именно наоборот). Тогда бедняки станут зажиточными, их потребление возрастет. И это "втройне" вознаградит богатых за их "аванс". Несомненно, Буагильбер имеет в виду, что рост массового спроса на различные предметы, в том числе и на роскошь, расширит торговлю, даст стимул производству, увеличит доходы купцов, крупных землевладельцев и промышленников.
Итак, нужно "перестать действовать, для чего достаточно одного мгновения. И тотчас же природа, обретя свободу, войдя в свои права, восстановит торговлю и пропорцию цен между всеми продуктами, то, что будет способствовать взаимному рождению и постоянному поддержанию, и вследствие непрерывного движения будет создана масса всеобщего достатка, откуда каждый почерпнет в соответствии со своей работой или своим владением.."
Не правда ли, последнее уже очень похоже на лозунг "От каждого — по способности, каждому — по труду"? А "перестать действовать" — это уже почти дословно главный лозунг физиократов: "Дайте вещам идти своим ходом" (см. главу 12).
Последнее предположение Буагильбера — это единый пропорциональный налог "на достояние" (к примеру, одно су с одного ливра). Неясно, подразумевается ли под "достоянием" доход — скорее, пожалуй, имущество. Имущественные налоги были известны очень давно. Новыми были здесь два момента: всеобщность и пропорциональность. Первое опередило практику на много-много лет.
Кто же он такой?Вот каков был этот судья. Без системы, логики, ясности, с большим количеством повторов и нравоучительными сентенциями, со смешными пояснениями и с наивной верой во всемогущество природы и в возможность простых решений для сложных проблем он высказал ряд замечательных идей и поразительных догадок, которые встали перед наукой своим чередом лет через пятьдесят (Кенэ, Смит), сто (Сэй, Сисмонди), сто пятьдесят (Вальрас) и двести (Кейнс).
По вопросу об объективной роли Буагильбера в развитии экономической мысли оценки ученых сильно расходятся. Некоторые считают его одним из основоположников классической политической экономии. Другие оценивают его значение гораздо скромнее. С легкой руки Вольтера последующие мыслители не принимали Буагильбера всерьез, пока его не вознес на пьедестал почета Карл Маркс, приписав ему даже то, чего у него нет и не было (трудовую теорию ценности, например), и не заметив многого из того, о чем мы сказали выше.
Среди историков до сих пор нет единого мнения о том, как правильнее относиться к подобным случаям. Одни считают решающим делом степень новизны и смелости высказанных идей (с точки зрения последующего развития науки). Другие говорят: важно не то, что какая-то мысль у кого-то мелькнула, а то, что он из нее сделает.
Ничто не может отнять у Буагильбера его собственных достижений и умалить степень его прозрений. Но в оценках объективной роли, которую самые интересные догадки сыграли в развитии науки, полезно проявлять осторожность. Иначе мы всегда рискуем объявить предшественником Эйнштейна того сержанта Цыбулю, который связал пространство и время, приказав “копать канаву от забора и до обеда”.
Десятина ВобанаСовременником Буагильбера был Себастьян Вобан (1633–1707). Военный инженер, маршал Франции, он выпустил в 1707 г. сочинение "Проект королевской десятины", которое было изъято правительством и навлекло на автора опалу со стороны Людовика XIV. Вобан очень сочувственно пишет о плохом положении рабочих. Он считает этот класс основой общества, потому что труд — это основа всякого богатства. Самая важная отрасль труда — земледелие, но важны также промышленность и торговля. Для процветания их необходима свобода, нужно отменить чрезмерные ограничения.
Вобан, как и Буагильбер, считает очень вредным для страны такое положение, когда низшие слои чересчур обременены налогами, а высшие обложены лишь незначительно. Он предлагает заменить все налоги одним. Это и была "королевская десятина " — единая доля для всех. Для землевладельцев — с их земли, для фабрикантов и торговцев — с дохода.
ФенелонМожно отметить и книгу Фенелона Телемак", где также указывается на необходимость свободы торговли. Фенелон говорит, что превосходство одного народа над другим заключается не столько в численности населения, сколько в нравственности, просвещенности и трудолюбии. Нельзя назвать эти идеи очень оригинальными для своего времени. Но изложены они были прекрасным слогом, и, возможно, поэтому труд Фенелона стал бестселлером. Он читался во всех слоях общества и таким образом оказал определенное влияние на общественное сознание своего времени (чего не скажешь о трудах Буагильбера).
Барон Шарль Луи и его книгаТеперь мы обращаемся к мыслителю, который мог бы составить предмет гордости любого народа, если бы не принадлежал целиком к французскому. Это Шарль Луи Монтескье (1689–1755). Его главный труд, вышедший в 1748 г., называется "О духе законов" и охватывает все направления общественной мысли своего времени: религию и политическую философию, право и государство, нравственность и семью, хозяйство и деньги. Все это переплетено с элементами географии и страноведения и рассматривается в историческом развитии. Книга написана блестящим афористичным языком, и чтение ее (даже в переводе) может доставить большое удовольствие. Многие высказывания Монтескье звучат так, будто произнесены только сегодня.
Экономические взгляды Монтескье, безусловно, были самыми передовыми для того времени, хотя и нельзя сказать, что они представляют собой эпоху в развитии экономической мысли. Он велик в другом — в оформлении всеохватывающей системы миросозерцания, которая в конечном счете породила великие интеллектуальные достижения Европы XVIII в. в области философии, истории, экономической и политической мысли. Если искать одно слово-ключ к его книге, это будет слово СВОБОДА. Влияние Монтескье ощущается во всем значительном, что было написано после него в этих областях, особенно во Франции и Великобритании, а также в политическом развитии этих стран, включая французскую революцию. Его идеи вдохновляли творцов Декларации независимости и Конституции США. Монтескье выпала судьба редкая и замечательная — стать учителем целых поколений мыслителей и государственных деятелей Интересно, что его равно ценили как государственники, так и революционеры. Его книга — одна из тех, о которых говорят, они изменили мир.
