Евгений Ясин - Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия

Экономика: привет Степашину от Кириенко

1. В течение I квартала 1999 года наблюдался заметный рост ВВП и промышленного производства. По этим показателям достигнут докризисный уровень, и сохранение этой тенденции может только радовать. В марте 1999 года выпуск промышленной продукции превысил уровень марта 1998 года. При таких темпах можно ожидать, что в 1999 году показатели производства будут либо чуть ниже (-1%), либо на уровне 1998 года. Улучшилось финансовое положение предприятий. Судя по опросам, настроение их руководителей оптимистическое.

2. Улучшилось положение с бюджетом. В I квартале он исполнен по доходам на 97,9 % плана, по расходам — на 87,6 %. Дефицит — 20,7 млрд. (60 % плана). Налогов (по линии МНС) собрано 54,4 млрд. руб. (против 59 млрд. по плану). Зато таможня перевыполнила план на 5,6 %, дав в бюджет 31,3 млрд. руб., или 35,1 % всех поступлений. Все доходы получены «живыми» деньгами.

3. Снижается задолженность по налоговым платежам в бюджеты всех уровней, а также по зарплате: за октябрь-март предприятия сократили долги своим работникам на 25 %.

В свою очередь, бюджет смог рассчитаться со своими долгами. На 1 октября 1998 года накопленная задолженность федерального бюджета по зарплате составляла 13 млрд. руб., в настоящее время она полностью погашена. Наконец-то военные получили денежное довольствие.

Региональные бюджеты за 6 месяцев сократили долги по зарплате на одну треть. За этот же период на 40 % сократилась задолженность по пенсиям. Впервые за три года бюджет Пенсионного фонда стал сводиться с плюсом.

4. Инфляция в I квартале снижалась, составив 16 % с начала года. Правда, в апреле цены снова росли быстрее, чем в марте.

Можно утверждать, что после кризиса 1998 года наблюдается улучшение по тем точкам экономики, которые до кризиса считались самыми болевыми.

1. Важнейшим фактором роста производства стала девальвация рубля, повысившая конкурентоспособность российских предприятий. Выиграли экспортеры. Импорт сократился вдвое, и соответственно для отечественных товаропроизводителей «открылся» внутренний рынок минимум на 10–15 млрд. долл., сейчас заполненный ими лишь отчасти.

2. За 6 месяцев «подпечатали» денег, и это также отчасти способствовало улучшению финансового положения бюджета и реальной сферы.

3. В последние месяцы произошло повышение мировых цен на нефть, что позволило пополнить бюджет за счет экспортных пошлин.

4. Рост цен, составивший более 200 % после августа, резко понизил реальные доходы населения — до 30 %. Причем ни пенсии, ни заработная плата в бюджетных организациях до 1 апреля 1999 года ни разу не повышались.

Инфляция, больно ударившая по жизненному уровню населения, облегчила, однако, сбор налогов с номинально выросших доходов предприятий. Хотя импорт и сократился в два раза, таможенные пошлины в рублях выросли в четыре раза в соответствии с ростом курса доллара. Расходы же бюджета пока остались прежними, причем в первые два месяца они даже финансировались в размере 1/12 прошлогоднего бюджета. Как раз обесценение доходов населения позволило сократить задолженность бюджета по зарплате, а также пенсиям.

Означает это одно: до кризиса страна жила не по средствам. Ударив по нашим доходам, кризис заставил урезать импорт, сократил спрос, выровнял платежный баланс.

Одновременно резко сократились различия в доходах между богатыми и бедными: отношение доходов 10 % самых богатых к 10 % самых бедных снизилось с 13,5 до 10 раз. От кризиса прежде всего пострадали более обеспеченные.

Когда после 17 августа рухнула пирамида ГКО, одновременно перестал работать насос, откачивавший деньги из производства. Правительство В. Черномырдина не смогло решиться на непопулярные меры, которые надо было предпринять еще в 1995 году. За него это сделал кризис. Исчез главный канал финансовых вложений, гораздо более выгодный, чем производство.

Таким образом, можно утверждать, что именно решения 17 августа стали главным фактором нынешнего оздоровления экономики. Привет С. Степашину от С. Кириенко. Правительство Е. Примакова почти не имело к этому отношения. Его можно поблагодарить, пожалуй, только за сдержанную бюджетную и денежную (вместе с Центробанком) политику. Остальные его усилия, в частности по повышению влияния государства на экономику, не привели к заметным результатам, и это, быть может, хорошо.

Вместе с тем есть серьезные проблемы, которые могут поменять тенденции.

Первое. Население стало меньше приобретать товаров, банки — вкладывать деньги в производство, государство — производить закупки для своих нужд. Это может вызвать уже в ближайшие месяцы новую волну спада, если низкий спрос пересилит влияние факторов, включившихся после 17 августа.

Правда, с мая будут введены меры по повышению зарплаты бюджетникам на 50 % и пенсий — на 12 %. Они не покроют потерь населения от скачка инфляции, но все же повысит потребительский спрос. Однако это может привести к усилению инфляции, тем более что предстоит рост и других отложенных расходов.

Второе. Относительно внешнего долга остается надеяться, что в конце концов отношения с МВФ и Мировым банком будут улажены. Тогда станет возможно начать переговоры с Парижским и Лондонским клубами по реструктуризации внешнего долга, хотя в текущем году стоит рассчитывать только на отсрочку ряда платежей на непродолжительный период.

Третье. Тяжелая проблема — оздоровление российской банковской системы. Пока оздоровления не произойдет, останется угроза нового банковского кризиса или же инфляционной волны — если от него попытаются уйти с помощью стабилизационных кредитов Центробанка.

Существует и опасность того, что напор рублевых ресурсов, которые не находят применения, может прорвать плотину, возведенную из административных ограничений на валютном рынке. И тогда нам угрожает новое значительное падение рубля со всеми вытекающими последствиями.

И все же стабилизация экономики в ее нынешнем неуравновешенном состоянии вплоть до выборов представляется наиболее вероятной.

С декабря 1999 года в России едва ли не все поменялось. Ушел Б. Н. Ельцин, символизировавший эпоху кризиса и революционных преобразований, политической конфронтации и слабого государства.

Пришел новый президент, молодой и здоровый. И новый парламент, готовый сотрудничать с президентом.

Ельцин принимал страну в преддверии катастрофы, в процессе разрушения институтов тоталитарного режима. Он сумел провести ее через все катаклизмы и сдал преемнику на пороге выхода из кризиса.

Путину намного проще. Значительную часть потерь и просчетов просто по умолчанию можно не брать на себя, и никто не упрекнет. А в экономике — оживление. До горизонта, года на два — тихая вода. Президент доказал свою способность действовать решительно, и все его действия — укрепление государственной власти, нажим на губернаторов и олигархов, налоговая реформа, беспрецедентно сбалансированный бюджет — приносят успех. Все получается. Ничто не может поколебать доверие к президенту Путину со стороны большинства.

Отличный шанс для России, чтобы открыть новую эпоху — эпоху динамичного развития и преодоления национальной депрессии. Как бы этот шанс не упустить.

Однако значительная часть либеральной интеллигенции снова недовольна. Недовольство ее — от недоверия к способности Путина делать то, что, по ее мнению, делать нужно, и с нужным тактом: проводить либеральные реформы в экономике, строить правовое государство с равенством всех перед законом. Недовольство ее — от сомнений в правильности сотрудничества с Путиным либеральных и демократических лидеров. Быть может, просто рефлекс: гэбэшник у власти, какой ужас!

Импонирует решительность: ведь нужно было приструнить губернаторов и олигархов, двинуть наконец дело с налогами. Но верно и то, что армия в Чечне не жалела огня, а конца войне не видно. Действия властей каждый раз вызывают ощущение угрозы свободе слова и информации. Усиливаются подозрения в том, что они готовы использовать институты правопорядка для решения политических задач.

Налицо определенная противоречивость политики: энергия действий при неразборчивости в средствах.

Так ли это? Оправданы ли страхи?

Хочу в связи с этим заметить, что президент избран на демократических выборах. Парламент тоже. Можно сетовать на ущербность российской демократии, на неготовность народа, на его подверженность манипуляциям политтехнологов. Но что делать, демократия совершенствуется только от длительного и постоянного употребления.