Именно несоответствие тех или иных сторон существующей политической или экономической системы реалиям жизни и стихийным представлениям граждан о рациональном устройстве общества заставляют власть переходить к диктатуре, подавлять оппозицию, стремиться к обеспечению единомыслия в обществе, проводить политику репрессий по отношению к несогласным.
Причиной установления авторитарных режимов может быть религиозное мракобесие, противостоящее всему прогрессивному, или реакционная политика монархий, переживших свое время. Буржуазия, сталкиваясь с социально-экономическими проблемами, неразрешимыми обычными методами, также ищет выход в установлении режима своей диктатуры; буржуазная диктатура — очень распространенное явление в современном мире. При определенных условиях, о которых говорилось выше, авторитарный режим может эволюционировать в тоталитарный. Подобное, как известно, имело место в Германии, Италии и ряде других стран в период кризиса капитализма между двумя мировыми войнами.
Тоталитаризм, как одна из форм диктатуры, является своеобразным способом консервации назревших острых общественных проблем, его утверждение затягивает их решение. Поэтому со временем тоталитарный способ управления приходит во все большее противоречие с интересами развития общества, и в долговременной перспективе любая тоталитарная система обречена.
Очевидно, что причиной тоталитаризма в СССР стала неадекватность вульгарно-коммунистических производственных отношений уровню развития производительных сил советского общества. Истоки тоталитаризма следует искать прежде всего в сфере экономики, а не политики. Существовавшая в СССР экономическая диктатура выражалась, в частности, в запрете — не по экономическим, ало идеологическим мотивам — частной собственности. Масштаб связанных с этим запретом ограничении прав граждан стал ясен только теперь, когда мелкая частнопредпринимательская деятельность (кстати, в подавляющем большинстве случаев носящая полезный для общества характер) стала обычным делом для миллионов людей. Всем нам памятны и другие ограничения экономической свободы граждан, в частности, искусственные пределы, налагаемые государством на работу по совместительству, размер оплаты сложного и квалифицированного труда, величину единовременных выплат и гонораров и т. п. Плановая централизованная экономика и административно-командная система сковывали инициативу руководителей предприятий, вопреки здравому смыслу ограничивали их экономическую самостоятельность и деловую активность. Длительное время вся государственная политика по отношению к деревне имела ярко выраженные признаки экономической диктатуры, которые, впрочем, так никогда и не исчезли окончательно.
В качестве идеологического обоснования фактически существовавшей в СССР в сфере экономики диктатуры использовался вульгаризированный и догматизированный марксизм.
Экономическая диктатура неизбежно отражалась и в политической сфере, вела к ограничению политических прав и свобод граждан. Неадекватность способа производства не могла не осознаваться людьми, в основном, конечно, на уровне бытового сознания. Люди видели, как чрезмерная идеологизация общественной жизни приводила к господству идеологической догмы над экономической целесообразностью. Уравниловка, отсутствие экономических стимулов, побуждающих к инициативе и повышению производительности труда, вопиющая бесхозяйственность как следствие отсутствия у трудящихся реальных прав и чувства собственника — все эти пороки системы ни для кого не были секретом, хотя неодинаково воспринимались и интерпретировались разными людьми.
Политическое руководство страны не могло допустить открытого проявления критики основ существовавшей экономической системы. Внутреннюю политику КПСС определяло стремление к политической однородности общества, так как ее вожди понимали, что успешное функционирование советской экономической и политической системы невозможно без достижения единомыслия в обществе. Поэтому неизбежными следствиями вульгарно-коммунистических производственных отношений были монополия власти на информацию и ее всеобъемлющий контроль над духовной сферой жизни общества. Надо признать, подобная политика имела объективную основу, что доказал опыт перестройки: переход к плюралистической модели советского общества во времена Горбачева очень быстро вызвал крах и официальной идеологии, и самого государства.
Единственный путь к достижению единомыслия советского общества пролегал через подавление всяког о инакомыслия. Поэтому тоталитарные методы государственного контроля над гражданами, силовое принуждение к единомыслию стали главным оружием борьбы против проявлений стихийного осознания народом неадекватности способа производства. Простому трудящемуся, на своем собственном опыте познавшему уравниловку, “выводиловку”, “растащиловку”, “ненавязчивый” сервис и повсеместную бесхозяйственность, было невозможно аргументированно доказать безусловное экономическое превосходство общенародной собственности над частной в современных условиях. Власти могли добиться “правильного” понимания гражданами политики партии только монополизировав все каналы информации, ограничив свободу выражения мнений, пресекая в корне все попытки поставить под сомнение официальную точку зрения. Тем самым проблема из экономической плоскости была переведена в идеологическую, и все доказательство преимуществ советской экономической системы свелось к многократному повторению идеологической догмы об эксплуататорской сути частной собственности.
Итак, источником и причиной наличия тоталитарных тенденций в СССР была неадекватность существовавшего вульгарно-коммунистического способа производства реалиям жизни. В силу своей неадекватности советская модель социализма могла бьггь реализована исключительно в рамках тоталитарной политической системы. Предпринятая попытка достичь объективно неосуществимой цели — построения общества коммунистического типа при недостаточном для реализации этой цели уровне развития производительных сил — потребовала применения крайних средств принуждения. (А как еще, если не принуждением, можно было заставить, к примеру, лишившегося большинства прав собственника крестьянина работать за “палочки” — неотоваренные трудодни)? Таким образом, форма существовавшего политического режима отражала реальные экономические и социальные противоречия советского общества.
Все “черные пятна” нашей истории проистекают из этого факта. Если бы советская экономическая система смогла добиться той более высокой по сравнению с капитализмом производительности труда, о которой мечтал В. И. Ленин, создала условия для наиболее полной реализации каждым человеком своего творческого и трудового потенциала и на этой основе обеспечила более высокий уровень жизни народа — “цивилизованным” государствам Запада, а не СССР, пришлось бы защищать свою систему тоталитарными методами.
