казаться крайне простой и обыкновенной, и тем не менее может оказаться, что обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, насколько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей» (Smith, 1981, p. 14; Смит, 2007, с. 75). Это утверждение действительно является расистским, но мы должны понимать его в контексте. Согласно Смиту, вся разница предопределялась институтами. Изначально английский крестьянин ни в чем не превосходил «нагих дикарей». Но в Англии бедняк имел доступ к рыночным институтам и системе прав собственности, которые способствовали обмену и разделению труда. В принципе, этот успех должен был бы воспроизводиться повсеместно, и тогда важнейшей статьей экспорта были бы институты, а не шерстяные куртки. С точки зрения Смита, «богатеющим» и могущественным могло стать любое общество, использующее рынки для поощрения разделения труда.
Роберт Лукас, например, утверждает, что перемены, возможно, привели к небольшому снижению среднего уровня жизни, хотя увеличение численности населения и развитие производственного потенциала, позволявшего наращивать выпуск различных продуктов, означали, что плодами преобразований воспользовалось гораздо больше «живых» людей (Lucas, 2002; Лукас, 2013). Дело в том, что на первых порах положение отдельных людей ничуть не улучшилось, особенно если принять во внимание необходимость переезда в города и сопутствующее ему ухудшение здоровья и питания. Городское население было гораздо более специализированным, поскольку с точки зрения возможностей приобретения продуктов питания каждый горожанин полностью зависел от кого-то еще. Если в 1700 г. каждый сельскохозяйственный работник обеспечивал продуктами 1,82 человека, то к 1800 г. – 2,76 человека (Harris, 2003, p. 238).
Из стихотворения «Иерусалим» Уильяма Блейка (в предисловии к его эпической поэме «Мильтон»): «Светил ли сквозь туман и дым / Нам лик господний с вышины? / И был ли здесь Ерусалим / Меж темных фабрик сатаны?» (пер. С. Маршака). Впрочем, нередко можно услышать, что Блейк имел в виду не фабрики, а ортодоксальную организованную религию и образование. Как бы то ни было, в наши дни эти слова являются одним из ключевых тропов авторов, описывающих промышленную революцию.
Маркус Фельсон и Джо Спет определяют коллективное, коллаборативное потребление как «события, когда один или несколько человек потребляют экономические товары или услуги в процессе совместной деятельности с одним или несколькими людьми» (Felson, Spaeth, 1978, p. 614). Это могут быть, например, посиделки в пивном баре с друзьями, ужин с родственниками, поездка на автомобиле в гости или использование стиральной машины для семейной стирки белья.
Через некоторое время различия между Wi-Fi (появившееся в 1999 г. сокращение от английского словосочетания Wireless Fidelity) и NG, где N – численное обозначение (Number) поколения (Generation) сетей мобильной связи (2G означает «второе поколение», а 4G – четвертое), вероятно, исчезнут. Пока же эти различия имеют значение. Четвертое поколение мобильных сетей обеспечивает широкий доступ к интернету, но передача больших объемов данных может оказаться дорогой. Сети Wi-Fi могут быть очень быстрыми, но доступ к ним ограничен, поскольку обычно он «привязан» к определенному модему или антенне (например, установленным в кафе или гостинице, если вы путешествуете). Следующее – пятое – поколение мобильных телефонов с подключением к интернету должно стать широкодоступным к 2020 г. Сети мобильной связи стандарта 5G будут соответствовать большинству приведенных ниже требований:
– пропускная способность сети 1–10 гигабит в секунду к оконечным точкам в сети
– время сквозной задержки – 1 миллисекунда
– пропускная способность на единицу площади – 1000×
– количество подключенных устройств – от 10× до 100×
– доступность – 99,999 % (восприятие)
– покрытие – 100 % (восприятие)
– снижение потребления электроэнергии в сети на 90 %
– увеличение срока службы аккумуляторных батарей для устройств машинного типа с низким потреблением электроэнергии до десяти лет (GSMA Intelligence, 2014).
Распространение банкоматов, по-видимому, должно было привести к сокращению количества людей, работающих в банках. А на самом деле число сотрудников банковских отделений и специалистов других направлений быстро и заметно увеличилось (Pethokoukis, 2016). Дело в том, что предсказать последствия того или иного нововведения очень непросто. Единственное, в чем мы можем быть уверены, так это в сокращении издержек в ходе конкурентной борьбы.
Изменения соответствующей разницы между арендой и владением рассматривались рядом авторов. Точный анализ представлен, например, в книге Джона Хортона и Ричарда Зекхаузера, которые предложили модель «совместного использования» равноправными субъектами, противопоставляемую иерархическим владению/аренде: «На традиционных арендных рынках собственники активов предлагают их во временное пользование за плату. В последние годы новые технологические фирмы создали арендный рынок нового типа, когда собственники какое-то время используют свои активы для личного потребления, а иногда сдают их в аренду. Такие рынки называют “одноранговыми” или рынками “экономики совместного использования”. Безусловно, практика сдачи в аренду неких объектов потребителями-владельцами давно известна, но она ограничивалась преимущественно дорогими, редко используемыми благами, такими как дома для отдыха или прогулочные катера, передававшимися во временное пользование на относительно долгий срок. В большинстве случаев материальные блага, принадлежавшие потребителям-владельцам, передавались для использования членам семьи и друзьям, как правило, без явной оплаты. Одноранговые (P2P) арендные рынки, напротив, являются открытыми, там благом “делятся” в обмен на плату» (Horton, Zeckhauser, 2016, p. 1).
Впрочем, здесь не помешает осторожность. Утверждать, что рынки никак не связаны с моралью, было бы ошибкой. Фактически действия, согласующиеся с моралью, не только несут с собой определенные преимущества. Возможно, они являются предварительным условием функционирования рынков. Доводы, приведенные Адамом Смитом в «Теории нравственных чувств», основывались на догадках, но большая часть проделанной с тех пор работы (Zak, 2011) подтверждает их правоту.
Как упоминалось в главе 2, предположение о добровольности рыночных обменов, или по крайней мере об их «добровольности в полном смысле слова», является проблематичным (Munger, 2011; Guzman, Munger, 2013). Но тех, кто верит, что весь рыночный обмен носит характер эксплуатации, едва ли заинтересует вопрос о рыночном предпринимательстве.
Споры вызывает вопрос о том, когда впервые это слово было употреблено в значении, которое вкладывают в него современные экономисты. По-видимому, впервые слово «предпринимательство» ввел в употребление француз Жак Савари де Брюлон в своем «Всеобщем словаре торговли» (в разных переводах на русский язык известен как «Лексикон о коммерции» или «Экстракт Савариева лексикона о коммерции»), изданном в 1723 г. Но первыми его «правильно» использовали Жан-Батист Сэй или Джон Стюарт Милль.
