Наша цель здесь не объяснить досконально суть кейнсианства, но рассмотреть то, что касается валютных войн. Если говорить о монетаризме, то мы обсуждали непостоянство скорости денежного оборота, связанного с выбором покупателей. В контексте кейнсианства мы будем говорить о знаменитом «мультипликаторе» – множителе.
Кейнсианская теория множителей стоит на предположении, что доллар государственных расходов из дефицита может производить в общем объеме производства более чем на один доллар – когда принимаются во внимание все вторичные эффекты. Множитель – это йети экономики: многие утверждают, что он существует, но почти никто его не видел. Основа кейнсианской социальной политики называется совокупным спросом, или общим итогом всех трат и вкладов во внутренней экономике. Например, если рабочего уволили, он не только теряет доход, но и перестает тратить, так что многие другие люди тоже теряют доход. Потерянный доход и потерянные траты вызывают уменьшение совокупного спроса, создавая порочный круг – работодатели увольняют служащих, которые в итоге перестают тратить деньги, и так далее. Кейнсианская теория говорит о том, что правительство может включиться в работу и тратить деньги, которые частные лица не могут (или не будут) тратить, таким образом увеличивая совокупный спрос. Правительственные расходы могут помочь экономическому росту.
Проблема с этой теорией заключается в том, что правительство не зарабатывает собственных денег. Правительства должны печатать деньги, собирать их в форме налогов или заимствовать у своих граждан либо из-за границы. Печатание денег вызывает номинальный рост спроса, но может вызвать и инфляцию, так что реальный рост не меняется.
Налоги и займы могут помочь государству тратить больше, но это значит, что у народа, отдавшего налог и потратившегося на гособлигации, будет меньше денег, чтобы тратить или инвестировать, так что непонятно, как именно повысится совокупный спрос. Именно тут нужен множитель. Идея множителя заключается в том, что один доллар государственных расходов будет провоцировать новые траты, и результатом станет больше чем один доллар, и это – еще один плюс в пользу того, чтобы забрать этот доллар из частного сектора.
Во сколько раз можно увеличить доллар правительственных расходов? Иначе говоря, каков множитель? В известном исследовании, написанном незадолго до президентства Обамы, двое советников Обамы, Кристина Ромер и Джаред Бернстайн, рассматривали множитель в связи с предложенной стимулирующей программой 2009 года[49]. Ромер и Бернстайн предлагали множитель в 1,54, учитывая, что новые траты все увеличивались. Это значит, что за каждыми $100 млрд в программе расходов Обамы ожидался результат в $154 млрд. Когда результатом программы стали $787 млрд, превышающий результат этой стимулирующей программы составил $425 млрд. Целью такой стимуляции было смягчить эффект депрессии, начавшейся в конце 2007 года, и сохранить рабочие места.
Администрация Обамы вывела дефициты фискального года к $1,4 трлн в 2009 году и $1,2 трлн в 2010‑м. Администрация предполагала, что дефицит в 2011 году составит $1,6 трлн, а в 2012‑м – $1,1 трлн – ошеломляющая сумма в $5,4 трлн всего за четыре года. Чтобы объяснить эту стимулирующую программу, надо было показать, что все было бы хуже без трат. Доказательство кейнсианского множителя должно было быть абсолютно несомненным.
И это доказательство не замедлило появиться. Через месяц после появления исследования Ромер и Бернстайна было проведено еще одно исследование той же программы – Джоном Тэйлором и Джоном Коганом из Стэнфордского университета[50]. Центральным местом в результатах, показанных Тэйлором и Коганом, было то, что все множители меньше единицы. А это значит, что с каждым долларом бюджетного «стимулирования» количество товаров, производимых в частном секторе, уменьшается. Тэйлор и Коган использовали более современную модель множителя, которая получила широкое признание среди экономистов и использовала более реальные модели. Исследование Тэйлора и Когана показало, что сначала множитель был равен 0,96, к концу 2009 года упал до 0,67, а к концу 2010‑го – до 0,48. Также оно показало, что к 2011 году с каждым потраченным долларом доход частного сектора упадет почти на 60 центов. Стимулирующая программа Обамы чуть не уничтожила частный сектор и сильно затронула способность создавать рабочие места.
Исследование Тэйлора и Когана не впервые приводит к выводу, что кейнсианские множители на самом деле меньше единицы, а программы стимулирования уничтожают производство в частном секторе. Джон Тэйлор приходил к аналогичным выводам в отдельном исследовании еще в 1993 году. В некоторых работах об этом же говорили Майкл Вудфорд из Колумбийского университета, Роберт Барро из Гарварда и Майкл Камхоф из Стэнфорда[51]. Обзор экономической литературы показывает, что методы, использованные Ромер и Бернстайном, не соответствовали большинству экономических трудов, и поддерживать подобные методы можно только по идеологическим причинам.
Теория Кейнса о том, что правительство может стимулировать совокупный спрос, требует ограниченных условий, делая это скорее частной теорией, чем приложимой ко всему. Стимулирующие программы лучше работают в краткие сроки. Они лучше работают во время кризиса ликвидности, чем во время кризиса платежеспособности, и лучше в условиях мягкого кризиса, чем серьезного. Также эти программы хороши для экономики, которая вошла в состояние кризиса с маленьким уровнем долга. В плодотворной, но все еще недооцененной эконометрической работе профессора Карла Ф. Крайста, написанной аж в 1960 году, содержится предположение, что оба инструмента – и кейнсианство, и монетаризм – работают с наибольшей силой в странах, стартующих со сбалансированным бюджетом. Крайст был первым человеком, сказавшим о «сдержанности государственного бюджета» – концепте, который сегодня забыт. Он писал: «Результаты показывают, что оба радикальных течения – и адвокаты монетаризма, и адвокаты фискальной политики – не правы; фискальные инструменты влияют на эффект изменений на бирже, а операции на свободном рынке влияют на изменения в государственных расходах и налогах». Крайст говорил, что влияние кейнсианской стимуляции не может появиться при наличии дефицита[52].
В начале 2009 года никаких благоприятных условий для кейнсианства в США не было. Страна была буквально закопана в долгах, испытывала огромный дефицит и страдала от кризиса платежеспособности, который мог продолжаться еще много лет, – идеально неблагоприятные условия для кейнсианства. Бюджетное стимулирование усилило бы дефицит, но ничего более.
