стимулирует экономику, рациональные люди обычно предвидят, что более высокие зарплаты поглотят более высокие цены», – говорили они. Реальные зарплаты людей (фактические продукты, которые они могут купить) не изменятся, и, зная это, они не будут соглашаться на бо́льшую работу. Единственным результатом политики государства будет увеличение инфляции. При таком взгляде на экономику лучше всего для страны будет сдерживать инфляцию, не печатая слишком много денег или чрезмерно не расходуя их.
И хотя государство может это знать, оно все равно не в силах прекратить попытки стимулирования экономики. К примеру, в январе правительство обещает сдерживать инфляцию, потому что знает, что в итоге стимулирование экономики бесполезно, и оно ведет лишь к большей инфляции. Однако к маю государство не пользуется популярностью, а к концу года ожидаются выборы. И хотя обычно власть не может влиять на занятость, иногда это возможно в ближайшем будущем, если оно начнет неожиданно стимулировать экономику, когда этого никто не ожидает. В мае оно пытается это сделать, надеясь подняться в глазах людей благодаря низкому уровню безработицы. В течение короткого времени люди участвуют в большей трудовой деятельности в ответ на более высокие зарплаты. Когда трудящиеся понимают, что более высокие зарплаты поглотили более высокие цены, они быстро возвращаются к более низкому уровню занятости. Государство пытается сделать то же самое в июне, июле и августе. Поскольку его действия имеют эффект, только когда они внезапны для людей, они срабатывают лишь иногда, и то недолго. Со временем уровень безработицы не снижен. Разница лишь в том, что инфляция составила 8 %, а не 2 %. Люди понимают дилемму государства и не верят в его обещания не допускать инфляцию. Как и учитель, правительство хочет сдержать слово, но, когда приходит время, оно не может довести дело до конца. Результат нарушенных обещаний – более неустойчивая экономика. С сильно возросшими ценами она менее стабильна и непредсказуема.
Вы можете подумать, если благонамеренное государство (или учитель) может выбирать, что делать в определенный момент времени, это хорошо. Экономисты называют это дискреционной политикой: полной свободой в принятии решений. В мае государство собралось что-то предпринять в июне, июле, а также в августе. Казалось бы, дискреция позволяет правительству оценивать текущие условия и затем действовать, со временем ведя к лучшему результату. Теория Кюдланда и Прескотта показывает, почему дискреция на самом деле ограничивает полномочия государства проводить лучшую политику. Правительство терпит неудачу не потому, что оно бесчестное или глупое. Скорее, свобода принимать решение в каждый момент времени ведет к обреченным на провал действиям.
Кюдланд и Прескотт сказали, что вместо использования дискреции (принятия отдельных решений в мае, июне и июле) государства должны следовать правилу, определенному заранее: например, все время сдерживать инфляцию. Но как правительство может воплотить это в жизнь? Оно обладает рычагами власти и поэтому всегда будет нарушать свое же правило. Проблема в том, что, чем больше у него власти, тем сильнее кажется, что ее меньше. Неважно, как настойчиво оно обещает выполнить обещание, никто ему не поверит (так же, как в случае крикливого учителя, угрозы которого все проигнорировали).
После того как Кюдланд и Прескотт разработали свою теорию, экономисты стали искать решения, которые позволят государству применять свое правило и решать проблему несогласованности экономической политики во времени. Многие из них указывали на необходимость изменения того, как функционируют центральные банки. Центробанк – банкир государства и организация, которая выпускает новые банкноты и монеты. Сегодня центральные банки проводят монетарную политику: действия, которые меняют сумму денег в обращении и процентную ставку. Центробанки изначально были частными компаниями. Самый старый из них, Банк Англии, был основан в 1694 году группой торговцев, которые хотели удостовериться, что у Великобритании достаточно денег на войну с Францией. Постепенно центральные банки стали связаны с государством. В 1946 году Банк Англии перешел в государственную собственность. Стаффорд Криппс, канцлер казначейства Великобритании в 1940-е годы, привык называть его своим банком. Центробанки были инструментами проведения кейнсианской политики в руках правительств. Они оказались под колпаком у государства, которое использовало их, как вздумается политикам.
Решение проблемы несогласованности экономической политики во времени для страны состоит в ее отказе от власти над центробанком. Утверждается, что независимость центрального банка гарантирует, что монетарная политика больше не будет подвергаться манипуляциям политиков. Главы центральных банков не избираются голосующими и не получают никакой выгоды от действий, которые могут сделать их популярными в краткосрочной перспективе, поэтому они смогут придерживаться правила сдерживания инфляции. Государство даже может назначить центральным банкиром кого-то известного своей симпатией к низкой инфляции, кто будет делать все возможное, чтобы достичь ее.
Это то же самое, как если бы снисходительный учитель отправил ленивого ученика в кабинет строгого старшего преподавателя, которому, как все знают, нравится оставлять учеников после уроков.
В 1990-е годы многие государства сделали свои центральные банки независимыми. Они установили целевые показатели инфляции – скажем, между 2 и 3 %. Работа центральных банков заключалась в использовании инструментов монетарной политики, находящихся под их контролем, для достижения целевых показателей. Банк Франции освободился от политиков в 1994 году, почти 200 лет спустя с его основания Наполеоном для восстановления финансового порядка после массовых волнений Французской революции. На церемонии в честь обретения независимости управляющий банком предвкушал новую эпоху стабильной экономики. Когда Банк Англии стал независимым в 1998 году, каждую среду собирался комитет экспертов. Они проводили голосование, нужно ли повышать или понижать процентные ставки, чтобы достичь целевой инфляции. Некоторые экономисты даже советовали связать зарплаты управляющих центрального банка с индексом инфляции. Когда Новая Зеландия сделала свой банк независимым, она сделала нечто подобное, сказав, что уволит управляющего, если цель по инфляции не будет достигнута.
Многие экономисты считают, что независимость центрального банка приводит к низкой инфляции и стабильному росту. Это был большой экономический подъем по сравнению с эпохой стагфляции (высокой инфляции и высокого уровня безработицы) 1970-х годов. Говорили об эпохе Великой умеренности [74], стабильной экономике, свободной от резких взлетов и падений. То есть независимость сработала? Правда, что в странах с независимыми центральными банками инфляция низка, но говорить об их тесной связи слишком просто. Низкая инфляция 1980-х и 1990-х годов могла быть скорее удачей, а не результатом грамотной экономической теории, которая решила проблему несогласованности экономической политики во времени. В 1970-е годы экономики, подвергшиеся большим потрясениям, таким как политические кризисы на Ближнем Востоке, приведшие к повышенным ценам на нефть, заставили инфляцию расти.
