Проявления общего эмоционального подъёма во время и после охоты или при нахождении изобилия пищи и воды выразительны у всех стайных млекопитающих, у всех стайных хищников, являясь биологическим способом укрепления их бессознательных взаимоотношений. Древнейшие наскальные изображения, сделанные первобытнообщинными людьми, свидетельствуют, что их переживания во время охоты были настолько эмоциональными, что стали источником первых проявлений вдохновения, желания с помощью орудий труда поделиться этими переживаниями и впечатлениями с сородичами. Охотничьи удачи или трагедии должны были вызывать не меньшую активизацию творческого выражения своих переживаний или впечатлений в речи, в словообразовании, в звукообразовании, в разнообразии повторяющихся движений, со временем превращающихся в особые, понятные сообществу танцы. Таким образом накапливались предпосылки зарождения первобытнообщинной, генетически родовой культуры, как культуры этнической. А для бессознательного накапливания и передачи знаний об этнической культуре, об её использовании для управления эмоциональными состояниями сообщества из него выделились особые члены – шаманы. Развитие этнической культуры, появление шаманов сделало возможным объединение родственных родов в этническое племя, она стала средством однозначного понимания разными родами тех или иных сигналов взаимодействия. Племя же получило огромные преимущества в борьбе за существование. Вследствие чего происходило вымирание тех первобытных родовых обществ, которые не смогли развивать этническую культуру и объединяться в племена, или они вытеснялись на периферию среды обитания человека.
Первобытнообщинный строй существовал десятки тысяч лет, в течение которых на генетическом уровне закреплялись и обособлялись традиции этнической родовой культуры, зарождающегося этнического родового умозрения, подсознательного выделения своих этнических сородичей среди чужих. Но что более важно, десятки тысяч лет посредством развития этнической культуры закреплялась подсознательная готовность к высочайшей организованности взаимодействия всех представителей родовых и объединявших роды в племена отношений ради совместной борьбы за собственность с средствами жизнеобеспечения, за сами средства жизнеобеспечения, за наилучшую эксплуатацию собственности с помощью родоплеменных способов изготовления и использования орудий труда.
Приручение животных, вначале вследствие биологического симбиоза с ними, появление скотоводства у определённых рас не только не разрушило этнического единения родоплеменных сообществ этих рас, но наоборот, увеличило сплочённость сообществ для защиты своей родовой собственности, скота и временных пастбищ, и ради захвата чужой собственности. А поскольку скотоводство существенно повысило уровень эксплуатации пастбищной земельной собственности, то есть получение на ней скотоводческих средств жизнеобеспечения, то и численность людей, заселенность ими наиболее удобных для скотоводства земель значительно выросла, что приводило к ужесточению вооружённых столкновений за земельную собственность, делая такие столкновения всё более многолюдными. Эти столкновения становились основными причинами миграции скотоводческих племён и поиска ими новых пригодных для скотоводства земель.
Так как главным постоянным видом собственности и источником средств жизнеобеспечения становился скот, то вся жизнь родоплеменного скотоводческого сообщества подчинялась задаче воспроизводства этого вида собственности. Проблема обеспечения скота пастбищами обуславливала сезонную миграцию, а так же миграцию, вызванную войнами разных племён и этнических союзов племён за земли с богатыми по белковому содержанию пастбищами. Постоянные миграции были привычными, естественными для первобытного общества, сохраняя представления о земле, как о переменной собственности. Однако когда скотоводческое родоплеменное общество при поиске новых земель оказывалось защищённым горами, среди обилия лугов, дающих сочные травы для корма скоту в низинах в одно время года, а в верховьях – в другое, оно могло и остановиться, укрепиться на данной территории на продолжительный срок. Могло оно остановиться и в долинах субтропических рек, подходы к которым защищались засушливыми труднопроходимыми полупустынями или пустынями. В таких местах земля превращалась в постоянную собственность родоплеменного общества, что постепенно закреплялось в этнической культуре.
Этнические представления о земле, как о постоянной собственности подготавливали первое крупное разделение труда. Родоплеменные сообщества с северной расовой этнической культурой оказались способными на зарождение общественно-производственных отношений для земледельческой эксплуатации земельной собственности. А предпосылками для общественно-производственных отношений было возникновение прасословных отношений внутри северного европеоидного родоплеменного общества.
Образ жизни постоянно мигрирующего скотоводческого родоплеменного общества был таков, что защищать свои жизненные интересы, свой скот от набегов соседних племён удавалось только при постоянно воспитываемой высокой готовности всех членов выступить с оружием либо для отпора врагу, либо для осуществления собственного грабительского набега. Высокая мобилизационная готовность к отпору и нападению всем родом и племенем была единственным условием выживания в борьбе за существование, и она отличает все кочевые скотоводческие племена, показывая, что они только усовершенствовали поведение и бессознательное умозрение природной животной стаи.
Осёдлое скотоводство, которое стало возможным в определённых местах, труднодоступных извне, позволило изменить способы вооружённой борьбы за существование. Для наилучшей защиты земельной собственности и скота часто оказывалось достаточным возникновения быстро перемещающихся, подготовленных и обеспеченных надёжным оружием отрядов. Вследствие чего остальные члены родоплеменного общества получали возможность без особой необходимости не отрываться от забот о скоте и земле, что, в конечном итоге, позволяло племени добывать больше средств жизнеобеспечения, чем прежде. Это создавало предпосылки к разделению общественных обязанностей, что проявилось внутри северных европеоидных родоплеменных этнических обществ. У них постепенно начали развиваться особые интересы воинов, которые с течением времени обособлялись от интересов остальных членов сообщества, порождая традиции особых духовных и моральных проявлений воинской организации, их внутренней дисциплины, посвящений в воины и ритуалов, отбора и воспитания самых сильных и ловких юношей. Такое разделение обязанностей становилось главным условием достижения наивысшей боеспособности всего рода, племени.
