Но правящий лагерь Соединённых Штатов и Великобритании ставил перед собой совершенно другие цели. Пока шла война, эти цели маскировались, после же окончания войны маски были сброшены. Господствующие монополистические круги англо-саксонских держав видели в поражении Германии не средство к достижению прочного мира, а устранение опасного конкурента на мировом рынке, ликвидацию серьёзного соперника в борьбе за мировое господство.
Поэтому решения Ялтинской и Потсдамской конференций стали предметом яростных атак со стороны агрессивных англо-американских кругов. Реакционная пресса по обеим сторонам Атлантического океана с самого начала не скрывала своего недовольства этими решениями, а крайне реакционные органы Херста сразу же взяли их под сильнейший обстрел. После окончания войны, когда Соединённые Штаты и идущая в их фарватере Великобритания порвали с политикой честного сотрудничества миролюбивых народов и взяли открыто экспансионистский и агрессивный курс, враждебное отношение к ялтинским, и потсдамским решениям стало чем-то вроде свидетельства политической благонадёжности для руководящих политиков этих стран.
В результате поворота к политическому курсу, нашедшему своё выражение в пресловутой «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла», западные державы стали проводить в германском вопросе линию, не имеющую ничего общего с прежними соглашениями между Советским Союзом, Соединёнными Штатами, Англией и Францией. Место согласованной политики в германском вопросе заняли сепаратные действия западных держав. Цели оккупации Германии, торжественно провозглашённые в совместных решениях союзных держав, были преданы забвению. Более того, западные державы взяли в отношении Германии курс, прямо противоположный тем задачам оккупации, которые были провозглашены в Ялте и Потсдаме.
Авантюристическая ставка на возрождение германского империализма, поставленного на службу интересам американской экспансии в Европе, с самого начала составляла самую сердцевину «плана Маршалла». Если до поры до времени эта цель держалась в известной тайне, то затем она стала провозглашаться совершенно открыто.
Представление о действительных целях «плана Маршалла» в Германии давал уже доклад Льюиса Брауна, председателя фирмы «Джонс Мэнвилл корпорейшн», входящей в состав финансовой группы Моргана. Этот посланец Моргана посетил Германию по предложению американского губернатора генерала Клея, который просил его составить доклад для военного министерства. Браун разговаривал с влиятельными политиками и деловыми людьми Соединённых Штатов, брал интервью у самых реакционных политических лидеров и монополистов Германии, а также Англии, Франции и других западных европейских стран. Представленный им «Доклад о Германии» за несколько месяцев до опубликования был разослан правительственным учреждениям и руководящим чиновникам американской военной администрации в Германии. Практически он явился официальной директивой, обязательной к исполнению. Он был опубликован в виде книги осенью 1947 г., накануне Лондонской сессии Совета министров иностранных дел.
Браун откровенно объявил ошибкой участие Соединённых Штатов в войне против гитлеровской Германии. Неменьшую ошибку, по его мнению, совершило американское правительство, отказавшись принять «капитуляцию обломков единственного политического режима, который мог бы сохранять видимость политической структуры в Германии», т. е. отказавшись заключить мир с созданным в момент разгрома гитлеровской Германии эрзац-правительством Деница, который предлагал Англии и Соединённым Штатам заключить сепаратный мир для продолжения совместной войны против Советского Союза.
Поскольку эти «ошибки» нельзя уже исправить, Браун требовал привлечь к воссозданию германского военно-промышленного потенциала промышленных магнатов, которые привели Гитлера к власти. Он писал: «Только лидеры промышленности, которые всю свою жизнь были связаны с производственной машиной, знают, как заставить её работать».
В программе, намеченной Брауном, предусматривалось восстановление всей сети германских монополий. Наряду с этим он предлагал предоставить германским промышленникам американские займы, чтобы обеспечить безраздельное господство американских монополистов в экономике западных зон Германии. Для возрождения системы германских монополий под верховной опекой Уолл-стрита Браун предлагал дать германским промышленникам возможность восстановить свои связи за границей.
Не довольствуясь обеспечением монопольного положения США в Западной Германии, Браун требовал восстановления господствующего положения Германии в Европе, намереваясь использовать её в качестве опоры в борьбе против сил демократии и социализма. Именно этой цели, по его намётке, должно служить восстановление германских трестов и картелей в виде системы, все рычаги управления которой должны находиться в распоряжении банкиров Уолл-стрита.
Браун в своём «Докладе о Германии» намечал программу расширения германского экспорта вдвое по сравнению с довоенным его объёмом. Он писал, что «план Маршалла» не даст положительных результатов, пока политика по отношению к Германии не будет коренным образом пересмотрена в намеченном им направлении. По его мнению, Рур должен быть превращен в крупный филиал американских трестов, которые, находясь в самом сердце Европы, смогут занять господствующее положение во всей западноевропейской экономике путём установления системы картельных связей и вывоза промышленных товаров.
Программа Брауна предусматривала, таким образом, восстановление германской картеллированной тяжёлой индустрии за счёт других западноевропейских стран, особенно за счёт Англии и Франции. Браун рекомендовал американскому конгрессу не ассигновать средств по «плану Маршалла» для этих стран, если они не согласятся с тем, чтобы Уолл-стрит был полным хозяином в Германии.
Американская политика в Германии поставила себе целью раскол и расчленение этой страны, превращение её западной части в заповедник германского милитаризма и реакции, поставленных на службу доллара. Американские власти вместе со своими англо-французскими партнёрами сорвали демилитаризацию и денацификацию в Западной Германии. Они нарушили согласованные решения союзников об уничтожении военного потенциала Германии и о взимании с неё репараций.
Взяв курс на возрождение германского империализма в качестве своего вспомогательного отряда в борьбе за мировую гегемонию, американские правящие круги стали тяготиться не только программой демилитаризации и демократизации Германии, изложенной в потсдамских решениях, но и зафиксированным в этом соглашении обязательством относительно мирного урегулирования с Германией. Американские экспансионисты понимали, что согласованная подготовка четырьмя державами мирного договора с Германией, предусмотренная Потсдамским соглашением, неизбежно создала бы затруднения для их своекорыстных планов и опасных для мира намерений. Ибо хорошо известно, что Советский Союз, верный соглашениям союзных держав, требует, чтобы мирный договор с Германией содействовал демилитаризации и демократизации этой страны и создал действенные гарантии против возрождения очага агрессии в центре Европы. Известно также, что эти требования Советского Союза находят живейшую поддержку во всех странах, явившихся жертвами гитлеровской агрессии.
