Политика отчаяния
За Великую депрессию пришлось заплатить не только экономическими потерями или страданиями людей, вызванными массовой безработицей. Она имела ужасающие последствия и в политике. Стоит обратить внимание на следующий факт. Рост популярности идей Гитлера сегодня принято связывать с гиперинфляцией 1923 года, однако в действительности к власти его привела экономическая депрессия начала 30-х годов ХХ столетия, которая в Германии была сильнее, чем в остальных странах Европы, из-за дефляционной политики, проводимой рейхсканцлером Генрихом Брюнингом.
Может ли нечто подобное произойти сегодня? В настоящее время существует глубоко укоренившееся и оправданное неприятие параллелей с нацизмом (например, «закон Годвина» [7] ), и нам трудно представить, что подобное может произойти в XXI веке. Тем не менее было бы глупо недооценивать опасность, которую представляет собой продолжительный кризис для демократических ценностей и институтов. И действительно, во всем западном мире наблюдается явный рост экстремизма: усиливаются радикальные движения против иммиграции и националистические настроения, а также – да-да! – авторитаризм. Похоже, одна из европейских стран, Венгрия, уже вступила на путь возвращения к режиму того типа, которые в 30-х годах прошлого столетия существовали во всей Европе.
У США тоже нет иммунитета. Сможет ли кто-то отрицать, что за последние несколько лет Республиканская партия стала намного более радикальной? И даже несмотря на это, у нее есть все шансы в конце 2012 года победить на выборах и в конгресс, и в Белый дом.
Я только что нарисовал картину огромной человеческой катастрофы, но катастрофы на нашей планете не редкость. История изобилует такими бедствиями, как наводнения и голод, землетрясения и цунами. Ужасной – и неприемлемой! – нынешнюю трагедию делает тот факт, что ее можно было избежать. Не было никакого нашествия саранчи, мы не утратили свои высокие технологии. Америка и Европа должны были стать богаче, а не беднее, чем пять лет назад.
Природу данной катастрофы также нельзя назвать загадочной. У политических лидеров времен Великой депрессии было оправдание: никто не понимал, что происходит и что с этим делать. Современные руководители уже не могут воспользоваться такой отговоркой. Сегодня мы обладаем и знаниями, и инструментами, чтобы положить конец страданиям людей.
Тем не менее мы этого не делаем. В следующих главах я попытаюсь объяснить почему – каким образом симбиоз эгоизма и искаженной идеологии не позволяет справиться с проблемой, у которой есть решение. Должен признать: наблюдение за нашей полной неспособностью сделать то, что требуется делать регулярно, приводит меня в отчаяние, но это неверная реакция.
В последнее время я понял, что часто слушаю замечательную песню, впервые исполненную в 80-х годах прошлого столетия Питером Гэбриелом и Кейт Буш. Их дуэт рассказывает о массовой безработице, хотя точное время и место действия в песне не названы. В мужском голосе сквозит отчаяние: «На любую работу слишком много желающих» – а женский ободряет: «Не сдавайся!»
Наступили ужасные времена, причем еще хуже они становятся от осознания того, что всего этого можно было избежать. И все-таки сдаваться нельзя! Мы можем положить конец кризису. Нужны лишь ясность мысли и политическая воля.
Глава 2. Депрессивная экономика
Мир не сразу осознал, что сейчас мы живем под угрозой одной из величайших экономических катастроф в современной истории. Но теперь, когда обыкновенные люди поняли, что происходит, они, не зная почему и отчего, могут быть подвержены чрезмерным страхам, а ведь прежде, когда беда только подступала, они не проявляли ни малейшего беспокойства. Люди начинают сомневаться в будущем. Неужели приятная жизнь заканчивается и предстоит столкнуться с мрачными реалиями? Или это просто ночной кошмар? Если так, то как скоро он пройдет?
Сомнений быть не должно. Это ночной кошмар, и утром он рассеется. Природные ресурсы и возможности человека так же богаты и продуктивны, как раньше. Поступательное движение, направленное на разрешение материальных проблем повседневного существования, нисколько не замедлилось. Как и раньше, мы способны обеспечить каждому высокий – я имею в виду выше, чем 20 лет назад, – уровень жизни, а вскоре поднимем его еще сильнее. Нас не обманывали. Мы навлекли на себя колоссальные неприятности, не справившись с управлением тонкой и сложной машиной, механизмы работы которой не до конца понимаем. Результат таков, что на какое-то, может быть довольно долгое, время богатство и процветание могут стать недостижимыми.
Джон Мейнард Кейнс. Великая депрессия 1930 года (The Great Slump of 1930)
Приведенные выше слова были написаны больше 80 лет назад, когда мир скатывался к кризису, который впоследствии назовут Великой депрессией. Однако, если отвлечься от несколько старомодного стиля, они звучат вполне современно. Сейчас, как и тогда, люди живут под угрозой экономической катастрофы. Сейчас, как и тогда, люди внезапно обеднели, хотя ни знаний, ни ресурсов у нас не стало меньше. Что же оказалось причиной этой бедности?
Сейчас, как и тогда, богатство и процветание могут стать недостижимыми на довольно долгое время. Почему это происходит? На самом деле никакой загадки нет. Мы понимаем – или должны были понимать, если бы большинство не отказывалось слушать, – как все случилось. Кейнс предложил аналитические основы, необходимые для осмысления сути депрессии. Современная экономика также может опираться на догадки его современников Джона Хикса и Ирвинга Фишера, догадки, которые современные экономисты расширили и уточнили.
Основная идея моей книги заключается в следующем: все это могло не произойти. В той же статье Кейнс утверждает, что экономика страдает от «проблем с магнето» – старомодный термин, указывающий на неполадки в электрооборудовании автомобиля. Более современная и точная аналогия – сбой программного обеспечения. В любом случае суть в том, что проблема не в самой машине экономики, которая нисколько не утратила своей мощности. Мы говорим о технической заминке, о сложности организации и координации – колоссальных неприятностях, как выразился Кейнс. Устранив эту неполадку, мы вернем экономику к жизни.
В настоящее время многие считают эту идею абсолютно неправдоподобной. Логично предположить, что у серьезных проблем должны быть серьезные причины, и массовую безработицу обусловливает нечто весьма сложное, а не какая-то мелочь. Вот почему Кейнс использовал аналогию с магнето. Всем известно, что иногда замена аккумулятора, стоящего 100 долларов, способна оживить заглохший автомобиль, за который заплатили 30 тысяч, и Кейнс надеялся убедить своих современников, что подобная диспропорция между причиной и следствием может иметь место и в случае кризиса. Однако эта точка зрения была и остается неприемлемой для многих специалистов, в том числе считающих себя высококвалифицированными.
