В Италии партией свершения национальной революции стала фашистская партия, а в другой крупной европейской стране, Германии – национал-социалистическая. Но если в Италии фашистское движение проводило национальную революцию в условиях конституционной монархии, опиралось на народные сословные традиции государственных отношений. То в Германии сложилось совсем иное положение дел.
Социал-демократическая партия Германии возглавила восстание масс рабочих в Берлине в октябре 1918 года и превратила это восстание в буржуазную революцию, которая сокрушила монархическую военно-бюрократическую власть кайзера в Прусской империи и саму эту империю, управляемую дворянским сословием юнкерства. Именно благодаря политическому руководству выступающей с классовых позиций партии социал-демократов при разрушении имперской государственной власти удалось сохранить центральную власть в Берлине, преобразовать её в представительную власть Веймарской республики, которая объединила большинство немецких земель в виде конфедерации. В каждой земле вначале было сильным стремление местных народно-патриотических сил добиться политической самостоятельности, вплоть до возрождения самостоятельного народного государства, каким оно было до насильственного вовлечения его Бисмарком в состав Прусской империи. Таким намерениям на местах помешали на первых порах социал-демократы. А затем препятствием стало то обстоятельство, что началось расхищение бывшей государственной собственности должностными лицами, чиновниками учреждений новых, представительных собраний, которые налаживали местное самоуправление. В условиях хаотического распада германских индустриальных производственных отношений, острой нехватки товаров первой необходимости шло быстрое становление воровских и спекулятивно-коммерческих, в том числе ростовщических капиталов. Владельцы таких капиталов поддерживали либералов с их призывами к полным свободам от государственной власти, к разрушению всевозможных границ между людьми и странами, к равенству и общечеловеческому братству, к оправданию индивидуализма и частного эгоизма, взяточничества и мздоимства. Народные патриоты не в силах были противодействовать либеральному разложению социальных норм поведения и распаду христианской этики и морали, разбуженным болезненным страстям, стремлениям к быстрому денежному обогащению и потребительскому паразитизму существования, к роскоши. Ибо такие настроения охватили не только местных скоробогатеев, но и массы потерявшего веру в христианское мировосприятие городского населения. А потому народные патриоты теряли влияние на ход событий, вынуждались обстоятельствами уступать первые роли политическим силам, которые складывались в условиях рыночного товарно-денежного обмена и не проявляли заинтересованности в местной самостоятельности отдельных земель.
Социал-демократов из республиканских учреждений исполнительной власти вытеснили поддерживаемые выразителями спекулятивно-коммерческих интересов либералы. Они совершили политический переворот, установили либеральную диктатуру коммерческого космополитизма, при которой снимались все препятствия для наращивания спекулятивно-коммерческих капиталов, шло сосредоточение капиталов в узком круге самых беспринципных лиц, главным образом еврейского происхождения, сопровождаемое неуклонным упадком производства. Поскольку при этой диктатуре центральная исполнительная власть отделила себя от законодательной парламентской власти и подчинила её своим задачам, постольку местные народные патриоты окончательно потеряли возможность отстаивать свои права на самостоятельность в бундестаге, то есть в немецком парламенте.
В Веймарской республике к началу Великой депрессии мировой рыночной экономики капиталистических стран исполнительная власть обслуживала олигархическое правление, правительство проводило политику либерального монетаризма, которая обрекала слабо конкурентоспособные немецкие производства на банкротства. Закрытие множества предприятий и рост безработицы, высокая инфляция и обнищание участвующего в производстве населения подвели республику в 1932 году к революционной ситуации. Две противоборствующие политические силы возглавили революционные настроения участников производственных отношений. С одной стороны просоветские коммунисты, которые выступали за народно-патриотическую контрреволюцию и одновременно пролетарскую социальную революцию, за выстраивание неявных сословных общественных отношений на основе христианской этики и морали. Коммунисты требовали обобществления производства, налаживания регламентирования и планирования экономической деятельности, выведения экономики Германии из мирового рыночного товарно-денежного обмена и привязывания её к советской экономике, которая переживала подъём. С другой стороны были национал-социалисты, которые выражали интересы мелких и средних семейных собственников и квалифицированных участников индустриального производства. Национал-социалисты опирались на социальную среду, которая тянулась к национальным классовым общественным отношениям и к демократии, к классовому господству средних разрядом семейных собственников, они призывали к социальной революции, которая преобразовала бы эту среду в политически господствующий средний класс.
Однако борьба с коммунистическим движением, которое вдохновлялось собственным философским мировоззрением, теорией научного социализма Маркса и философией диалектического материализма Энгельса, заставляла национал-социалистов искать своё, отрицающее, как иррациональное христианское, так и рациональное коммунистическое, мировоззрение. Попытку разработать соответствующее мировоззрение предприняли представители эзотерического расизма и Гитлер. Их исходные положения были внутренне противоречивыми. Выступая за национальное, преодолевающее религиозное христианское миросозерцание общество, они предлагали иррациональное религиозное обоснование национал-социализма божественной волей, а национал-социализм выставляли подобием религиозного языческого вероучения. Они предлагали языческим вероучением, а не рациональным сознанием отрицать христианский идеал народного сословного общества, мистической интуицией гениального политического вождя, но малообразованного мыслителя, Гитлера подменить философию: знания о наиболее общих законах природного бытия, логического мышления и общественных отношений. Национал-социалисты предприняли попытку построить новое метафизическое общество, которое уже не было ни национальным, ни социалистическим, ставящим метафизику над научным познанием. Такой подход изначально обрекал национал-социализм на историческое поражение в борьбе с научно-теоретическим советским коммунизмом и рациональным англо-саксонским капитализмом.
