Посетители официальной резиденции президента США, известной как «Народный дом»[12], – не Позолоченной комнаты или Зала дипломатических приемов, а тесных кабинетов с низкими потолками, – замечали, что на каждом столе располагался как минимум один телевизор, транслирующий каналы CNN, C-SPAN, FoxNews, MSNBC, внутренний канал Белого дома или Пентагона. Телевидение играло роль буфера между Белым домом и обычными гражданами; на пресс-конференциях оглашались только те политические решения, окончательная версия которых уже была согласована.
Общественные консультации, конечно же, имели место, но только постфактум, как способ уточнить детали ранее выработанного плана или инструмент «продажи» его общественности с тем, чтобы облегчить его воплощение. К тому времени когда черновая версия политической повестки представлялась на суд граждан, документ уже был скрупулезно изучен бесчисленными юристами и политиками Исполнительного офиса президента и успевал пройти через руки глав многочисленных ведомств. До завершения этих консультаций документ имел статус «совещательного» (deliberative; как правило, на нем делалась соответствующая пометка) – это означало, что его содержание конфиденциально и не предназначено для общественного оглашения.
До начала опроса общественного мнения документ, согласно Закону о сокращении документооборота[13], должен был пройти длительную процедуру одобрения, которая, по иронии судьбы, являлась документоемкой. Следует отметить, что этот закон – ночной кошмар любого государственного служащего – не запрещает «сбор информации», включающий общественное участие в обсуждении чернового варианта проектов, равно как и не предполагает обязательного одобрения, если консультации инициированы Белым домом, а не федеральными министерствами или ведомствами. Несмотря на это, чиновники, как правило, избегали общественного обсуждения из боязни ненароком нарушить какие-либо из его положений или, наоборот, из-за необходимости соблюдать его многочисленные требования. Помимо этого, ведомства обязаны оплачивать публикацию уведомлений об общественных консультациях в ежедневной правительственной газете Federal Register[14]. Так что на практике ограничение общественного участия объясняется еще и соображениями экономии.
Когда же проведение консультаций являлось процессуальным требованием – например, при подготовке ведомством нового нормативного правового акта, – обычным делом было представить на суд общественности документ, чаще всего написанный сложным юридическим языком, именно тогда, когда принимать пожелания граждан было уже поздно. К этому моменту только у лоббистских групп и правительственных экспертов оставалась возможность вносить поправки в документ или – при необходимости – даже похоронить проект.
Когда мы начали работать в Белом доме, там были такие должности, как директор по информационным технологиям, который отвечал за техническую поддержку информационных систем, и руководитель информационного отдела Административно-бюджетного управления, в чьем ведении был учет расходов федеральных ведомств на информационные технологии. Но не было никого, кто занимался бы стратегией использования интернета для привлечения идей граждан по принципиальным вопросам общественной жизни, таким как сокращение стоимости медицинского обслуживания, повышение доступности образования, создание новых рабочих мест или повышение работоспособности и эффективности правительства.
Соображениями национальной безопасности оправдывалась блокировка доступа к интернет-сайтам и к тем инструментам, с помощью которых государственные служащие могли бы взаимодействовать с обществом. Так, администрация Джорджа Буша-младшего регулярно убирала с сайтов федерального правительства информацию о ключевых экономических показателях и террористических угрозах. Ни одна администрация Белого дома не пыталась поощрить привлечение общественности к решению хоть сколько-нибудь значимых вопросов. Из всей поступающей от граждан корреспонденции лишь малая часть попадала из Исполнительного офиса[15] на стол президента. И еще меньше писем доходило до членов Кабинета или сотрудников соответствующих министерств.
Нашей команде удалось изменить некоторые из этих практик. В период моего пребывания в должности администрация Белого дома применила новые принципы работы, в частности завела онлайн-журнал посетителей. В ходе редких видеочатов с высокопоставленными чиновниками граждане смогли задавать интересующие их вопросы. Но подобные элементы информационной коммуникации с гражданами не стимулировали стремление или заинтересованность государственных органов в привлечении информации, идей, голосов. В разгар двух войн[16], в свете растущего недовольства преступным поведением Уолл-стрит, бейлаута[17], срочных мер государства по преодолению экономического кризиса[18] и падения экономики, планы радикальных институциональных реформ вызывали мало энтузиазма. Никто не готов был признаться, что у правительства нет ответов на все сложные вопросы.
После успеха первого сетевого мозгового штурма, организованного действовавшей по нашему поручению сторонней организацией, и другой подобной акции, проведенной уже на защищенном внутреннем правительственном сайте, в мае 2009 года администрация Белого дома позволила нам некоторое время вести блог, посвященный концепции открытого правительства. В сущности, она решила закрыть глаза на использование нами не официального лицензионного программного обеспечения, а открытых программ. Из-за того что технологическая инфраструктура Белого дома была крайне несовершенна – до 2008 года на сайте федерального правительства отсутствовала возможность вести блоги, – нам пришлось обратиться к услугам Брайана Белендорфа – технолога, программиста и одного из ключевых сторонников свободных программ. В частности, он был одним из разработчиков кроссплаформенного веб-сервера Apache[19]. По нашему приглашению Брайан прилетел в Вашингтон, чтобы адаптировать под наши нужды платформу WordPress.com, которую мы собирались использовать для обсуждения планов по внедрению открытого правительства и даже для онлайн-комментариев. Впоследствии доступ к блоговой платформе с возможностью комментариев был закрыт, хотя итогом проведения открытого диалога стало внесение его результатов в Директиву об открытом правительстве[20], принятую в декабре 2009 года. Блокировка стала для нас настоящим ударом – не в последнюю очередь потому, что мы как никогда были убеждены: использование профессиональных компетенций как элит, так и простых граждан сможет сделать правительство более умным.
Общество все чаще сталкивается с разнообразными, сложными и даже судьбоносными вызовами:
• перспектива глобальных пандемий;
• угроза климатических изменений и терроризма;
• потребность в улучшении качества образования;
• необходимость снижения преступности;
• борьба с домашним насилием и насилием в студенческих общежитиях;
• угроза, исходящая даже от «мирного атома», которая стала очевидной после аварии на Фукусиме и аналогичных случаев;
• необходимость контроля многомиллиардных расходов на социальные нужды – от здравоохранения до службы школьных автобусов;
• потребность в улучшении благосостояния и стабильности городских районов;
• борьба с мировой бедностью.
Между тем научно-технологический прорыв последних лет позволяет нам реагировать на эти вызовы намного эффективнее, чем прежде. Современная наука разработала принципы работы портативных устройств очистки воды, которые помогают бороться с эпидемиями в самых бедных регионах. С помощью науки созданы сравнительно дешевые солнечные батареи и сенсорные системы для мытья рук, которые, будучи установленными в больницах, снижают риск заражения. Разработаны принципы экологического строительства, основанного на нулевом потреблении внешней энергии.
Эйдоган Озкан, ученый из Калифорнийского университета, изобрел микроскопическое приспособление для мобильного телефона, которое стоит меньше 10 долларов, но превращает его в мобильную медицинскую лабораторию[21]. Архитектор Дьебедо Франсис Кере сконструировал здание ныне процветающей школы в родной деревушке Гандо (Буркина-Фасо), где даже в XXI веке все еще нет электричества. Здание построено с использованием глинобитных кирпичей, которые каждый житель деревни может сделать своими руками, без использования дорогостоящих машин и импортных материалов.
Зарождается сообщество социально ответственных дизайнеров, архитекторов, инженеров, готовых к эксперименту и апробации инновационных идей, позволяющих справиться с трудноразрешимыми общественными вызовами. Активисты, действуя в интересах граждан, работают с пострадавшими от эпидемий и стихийных бедствий, разрабатывая решения, учитывающие местную специфику. Но нам очень не хватает – и не хватало в период работы в Белом доме – тех людей, которые могут и хотят проводить реформу, по словам, сказанным президентом Джоном Тайлером в 1840 году, «сложной, но в то же время прекрасной машины нашей системы управления» и инструментов, которые она использует для решения проблем.
