Количество пастухов определяется разными способами; тут каждый считает по-своему. Моя собственная практика такова: нужно иметь одного пастуха на каждые 80–100 овец, дающих шерсть. Если стада очень велики (а у некоторых они доходят до тысячи голов), вам будет легче уменьшить число пастухов, чем при малых стадах. У меня поголовье овец достигает 700. Для стада из 50 лошадей нужно два пастуха, причем каждый должен иметь свою объезженную лошадь. Богатые землевладельцы обычно доверяют функции управления поместьем только членам своего домохозяйства. Если их дома расположены далеко от их плантаций, они обеспечивают присутствие на плантациях кузнецов или каких-нибудь других ремесленников, чтобы рабы не слишком прохлаждались и не отлынивали от работы, а прилагали все силы к тому, чтобы сделать хозяйство более доходным.
О, насколько иной была жизнь в великие времена наших предков! Там не было наших дискуссий о том, как лучше использовать полчища рабов. Жили просто, имели, может быть, единственного раба, который обедал за одним столом с хозяевами. А теперь мы закрываем на замок кладовую с продуктами, чтобы еда и вино не попали в руки легиона домашних рабов, этой толпы посторонних людей, которую мы сами пустили в наши дома. Их уже так много, что нам нужен отдельный раб, который напоминал бы нам их имена!
Что случилось с самодостаточностью, столь старомодной ныне? Почему нам нужно владеть целой свитой рабов только затем, чтобы показать, как мы богаты? Взгляните на небеса: вы увидите, что боги наги: они все отдают, не оставляя ничего себе. А теперь посмотрите на землю: вы увидите ненасытных особей, которые собирают вокруг себя всевозможных рабов ради создания своего имиджа, ради показного блеска. Стал ли вольноотпущенник Помпея Деметрий, не постыдившийся стать богаче, чем сам Помпей, также и счастливее его? Каждый день он просматривал список своих рабов, словно был командующим армией. Однако он мог бы считать себя состоятельным, имея всего двух рабов и за этот счет больше свободного места. Диоген вообще имел только одного раба, который сбежал от него, и когда ему донесли о местопребывании раба, он и не подумал того возвращать. «Это было бы постыдным, – заметил Диоген, – если бы мой раб мог обойтись без меня, а я бы не смог обойтись без него». Я думаю, он имел в виду следующее: «Теперь, когда этот несчастный раб сбежал, я получил обратно мою свободу!»
Рабы – это сплошные статьи расхода. Вы должны наблюдать за аппетитом этих прожорливых созданий. Вы должны покупать им одежду. Вы должны неустанно следить за их шаловливыми ручонками, всегда готовыми что-нибудь стащить. Вы должны иметь дело с людьми, которые ненавидят вас. Насколько же счастливее человек, который зависит только от себя самого и имеет обязательства только перед самим собой!
Но как же мы можем защитить богатства, которые судьба ниспосылает нам? Возможно, нужно принять, что так решили звезды: римляне просто предназначены управлять миром. Мы не можем избежать владения рабами. По крайней мере, следует продемонстрировать свое двойственное отношение к владению рабами с помощью имен, которые вы для них выбираете. Выберите веселое имя или такое, которое для вас что-нибудь означает: например, место, где вы купили этого раба. Или выберите имя, проникнутое сдержанным юмором (с оттенком сарказма), дабы показать, что вы не так уж всерьез относитесь к преимуществам, дарованным вам фортуной. Например, я однажды купил раба (не так уж дешево, кстати), который по пути к моей городской вилле упал и сломал руку. Так знаете, как я его назвал? «Везунчик»!
Большинство подробностей, касающихся покупки рабов, имеют отношение к городской среде, где хозяин обычно покупал не слишком много рабов. Тот факт, что эти рабы жили под одной крышей с хозяином и использовались для оказания личных услуг ему и его семье, означает, что их выбору, вероятно, уделялось большое внимание. В сельской местности все было иначе. В частности, в крупных поместьях такие тщательные исследования, скорее всего, не являлись нормой, а покупка рабов обычно возлагалась на управляющего имением. Очевидно, размер дома и земельных владений хозяина диктовал степень его личного участия в покупке рабов.
Проявляются ли при выборе рабов тщательность и скрупулезность, зависит в немалой степени от того, насколько легко их приобрести. Во времена, следующие за крупными военными победами Рима, когда новые рабы поставлялись в изобилии, можно было ожидать снижения цен и не столь трепетного отношения покупателей к дешевому товару.
Римского гражданина, рожденного свободным, нельзя было на законных основаниях лишить его правового статуса без его согласия. Однако печальным фактом социальной жизни в римском мире являлось то, что нередко свободнорожденные дети оказывались брошенными своими родителями, которые были либо не в состоянии воспитывать их, либо просто не хотели этим заниматься. Те младенцы, которые не погибли от холода и голода и не были съедены бродячими собаками, нередко попадали в руки работорговцев или подбирались суррогатными родителями и воспитывались как найденыши. Эти дети фактически становились рабами своих новых опекунов. Хотя с театральных подмостков то и дело показывали трогательные истории о том, как таких брошенных детей находят их настоящие родители, трудно предположить, что в действительности подобное случалось часто.
В настоящее время неясно, действительно ли римляне занимались активным «разведением» своих рабов. Размножение рабов происходило естественным образом, учитывая то, что им часто позволялось иметь половых партнеров. Хозяин, как представляется, одобрял такие партнерские отношения, но степень его участия в их создании неизвестна. Если хозяин был в курсе, разумно предположить, что он хотел бы предотвратить связь между двумя беспокойными, доставляющими ему хлопоты рабами, но это еще не означает, что он стремился управлять биомассой своих рабов путем подбора хорошо сложенных и здоровых партнеров. Хозяева также предавались сексуальным утехам со своими рабами, что имело следствием (по крайней мере, если в этом участвовали особи женского пола) рождение детей. Дети, рожденные рабыней, юридически являлись рабами, даже в том случае, если их отцом был рабовладелец.
К ценам на рабов следует отнестись с осторожностью. Эти предположения базируются на слишком малом количестве свидетельств, дошедших до нас. Номинальные цены выросли во времена поздней империи в результате инфляции, но неясно, увеличились ли они в реальном выражении. Конечно, невозможно не видеть некоторого уменьшения общего числа рабов во времена поздней империи – в результате возможного экономического спада либо в результате роста влияния христианства. Свидетельства о колоссальных суммах, уплачиваемых за таких рабов, как «близнецы» Марка Антония, дошли до нас именно из-за их исключительности. Отсюда невозможно делать какие-то выводы о средних ценах. В целом о ценах можно сказать, что они были как высоки, так и разнообразны. Приблизительно на 500 сестерциев в год можно было прокормить семью из четырех человек (в основном опираясь на хлеб и крупы). Очевидно, что при большем разнообразии продуктов питания и иных расходах на жилье и одежду показатель будет значительно выше. Если в качестве разумного предположения мы возьмем 1000 сестерциев, даже с учетом того факта, что стоимость будет варьировать от места к месту и от года к году, то цены, которые приводит Марк (автор книги), очевидно, следует считать слишком высокими. Они, конечно, значительно выше тех средств, которые мог выделить бедный и, пожалуй, даже «средний» римлянин. Раб также был непомерной тратой средств для ремесленников и прочих небогатых граждан. Отсюда видно, что огромные свиты рабов у богатых людей имели мало отношения к экономической необходимости и куда большее отношение – к обычной показухе.
Несмотря на огромное количество рабов в Италии (и привычность рабовладения), во многих римских текстах поднимаются моральные проблемы, связанные с использованием рабов. Иногда трудно объяснить существование этого внутреннего конфликта. Римляне в массовом порядке использовали рабов и в то же время считали это аморальным? Мы должны признать как факт засилье риторики во многих римских источниках, особенно у таких писателей, как Сенека, у которого мы находим ряд важных текстов, связанных с рабством и рабовладением. Упадок Рима, утрата чистоты и непорочности, свойственных более ранним временам, были лейтмотивом многих литературных произведений. Таким образом римляне пытались «загладить свою вину», самооправдаться, смягчить боль от осознания чрезмерности потребления – будь то не в меру роскошные пиршества или использование других людей как рабов.
