Кроме того, Брайану удалось привнести в работу дух творчества: он пригласил несколько инженеров-изобретателей, а также специалиста по лечебно-оздоровительной физкультуре — в результате JMJ смогла повысить цены на свою продукцию при значительном увеличении спроса на нее.
Но, несмотря на всю важность этих изменений, гораздо большее воздействия на развитие компании в долгосрочной перспективе оказал вклад Брайана в корпоративную культуру.
Как большинство производителей в регионе, компания страдала от высокой текучести кадров, не самого лучшего морального климата, нестабильной производительности труда. Над ней висела не вполне определенная, но постоянно сохранявшаяся угроза создания на предприятии профсоюза. Брайан понимал, что перестройка в организации потребует коренных изменений.
Всего за два года Брайану и его команде удалось повысить заинтересованность и поднять моральный дух коллектива на невероятную высоту, что позволило компании средней руки завоевать репутацию работодателя, который заботится об удержании персонала и старается, чтобы люди были довольны. В результате JMJ получила столько наград как «Лучший работодатель» в своей отрасли, что они едва помещались на специальной стойке в приемной.
Когда журналисты спрашивали Брайана, в чем секрет успеха, он обычно старался приуменьшить свои заслуги и говорил, что просто обращался с людьми так, как хотел бы, чтобы обращались с ним. В целом это было правдой, поскольку он никогда не пытался разрабатывать какой-то специальной методики.
Но публично отказываясь от заслуг, связанных с культурным переворотом в компании, Брайан внутренне гордился, что смог дать своим сотрудникам, в том числе самым обездоленным, достойную работу и возможность реализовать себя, которой они не могли бы найти ни на одном другом предприятии в регионе. Помимо улучшения финансовых результатов и разработки новых продуктов это давало Брайану ощущение важности его работы.
Именно поэтому продажа компании стала для него таким болезненным ударом.
С финансовой точки зрения JMJ была настолько стабильной, насколько может быть стабильной компания среднего размера. Под руководством Брайана в течение пятнадцати лет она неизменно показывала хорошие финансовые результаты, переместившись на третье, а иногда занимая и второе, место в отрасли. Без долгов, с хорошо узнаваемым брендом и большим количеством средств на счету в банке — никто не мог и подумать, что компания может оказаться в опасности.
Но однажды это произошло.
Wall Street Journal опубликовала небольшую заметку в два абзаца о том, что Nike собирается выйти на рынок тренажерного оборудования. Для большинства людей, читавших газету в этот день, новость ничего не значила. Но для Брайана — это был знак начала катастрофы.
Цепная реакция началась через два дня, когда Nike публично объявила о планах приобрести FlexPro — крупнейшего конкурента JMJ. В одно мгновение компании, которые многие годы работали независимо, оказались под угрозой поглощения со стороны конгломерата предприятий, работавших под единым брендом Nike. Если Nike заинтересовалась тренажерным оборудованием, для Брайана и его 550 работников поглощение становилось всего лишь вопросом времени.
Через несколько дней после судьбоносной статьи в Wall Street Journal Брайан и правление компании пришли к решению о необходимости продать JMJ, причем достаточно быстро.
Каким бы трудным ни было это решение, отказаться от него Брайан и его компания не могли. В конечном счете Брайан не хотел, чтобы JMJ осталась последней самостоятельной компанией и после всех поглощений конкурировала с гигантом — тогда он сам и его работники, каждый из которых владел акциями JMJ, могли остаться вообще без средств после стольких лет тяжелой работы. Он позвонил одному из своих друзей, который работал в инвестиционном банке в Сан- Франциско, и попросил его найти покупателя для компании, к которой он был по-настоящему привязан.
Рик Симпсон был скорее не другом, а старым знакомым. Они жили в одной комнате в общежитии во время недолгого обучения Брайана в колледже. Молодые люди никогда не были слишком близки, но старались поддерживать отношения.
Брайан всегда считал Рика ярким и веселым, но также заносчивым и бесчувственным. Тем не менее Рик ему нравился. Как Брайан объяснял жене, не понимавшей этого пристрастия, казалось, что Рик всегда точно понимал, где он переходит черту, оскорбляя собеседника, и быстро восстанавливал отношения, совершая что-то действительно стоящее.
Несмотря на особенности характера, Рик преуспел в профессиональной сфере, заслужив репутацию одного из лучших инвестиционных банкиров страны. И даже стал знаменитостью в своих кругах.
Его реакция на первый звонок Брайана была обычной.
— Ну что, тебе наконец надоел твой медвежий угол? — Это была все лишь безобидная шутка, но Брайан был не в том настроении, чтобы смеяться.
— На самом деле я живу около залива, а сюда езжу на работу. Но я ничего не имею против этих мест. Но мне надо продать компанию.
— Почему?
— У меня нет выбора. Nike только что купила FlexPro, и, если мы попытаемся конкурировать с компанией, обладающей такими маркетинговыми ресурсами, нас просто раздавят.
— Что правда, то правда. Я, кажется, где-то читал об этом.— Казалось, Рик копается в бумагах у себя на столе. — Но не слишком ли вы торопитесь?
— В конце концов, все побегут, но самые мудрые уходят первыми.
— С этим не поспоришь,— согласился Рик. — Так ты хочешь, чтобы я нашел покупателя?
— Да. Кого-то, кто будет рассматривать наш бизнес как стратегическое дополнение к своему и сможет понять нашу уникальность.
— А в чем заключается уникальность? — Рик не придирался, он просто хотел знать.
— Наша доля рынка — порядка 20%, а это уже не кот наплакал. Мы стабильно занимаем второе-третье место, в зависимости от методов оценки, на нашем фрагментированном рынке.
Рик не отвечал, но Брайан был уверен, что тот записывает, поэтому продолжил.
— Кроме того, у нас хорошие финансовые показатели, известный бренд, заказы на следующие пять кварталов, а также ряд новых патентов, которые будут действительны еще несколько лет.
—Пока все звучит отлично. А ваш рынок растет?
Тут Брайан отвечал не задумываясь. Он знал отрасль как никто.
— По прогнозам, в следующем году он вырастет на 9%, но мне кажется, что темпы роста достигнут даже 12%.
— Я смотрю, ты проделал большую работу в своем медвежьем углу.
