Любовь библейской Марии к Господу - Александр Иванович Алтунин

Представляется очень интересным момент любви Марии к Господу. Общаясь с Иисусом, Мария, в первую очередь, чувствовала его Божественную Сущность. А уже потом отчасти это осознавала. Мария видела то, с какой необыкновенной добротой и любовью относится Иисус к ним, простым смертным. И этот аспект, в числе многих других, естественно и закономерно приводил ее к выводу о том, что перед ней действительно находится особая духовная Сущность. И надо быть предельно глупым и дрянным (мягко говоря) человеком, чтобы этого не почувствовать и не проникнуться в ответ безграничной любовью к тому, кто так сильно заботится о каждом простом человеке. О том, кто в иерархии Вселенной стоит на много ступеней ниже. Точнее сказать, не просто на много, а бесконечно много.

Мария видела много раз то, что подавляющее большинство людей, получивших мизерную долю власти, становились совершенно неадекватными, спесивыми и чванливыми, высокомерными и пренебрежительными, черствыми и равнодушными, жестокими и агрессивными. Получали столь мощный толчок в развитии многих своих недостатков, что те превращались уже в явные пороки. Запуская тем самым глобальную психологическую и духовную деградацию личности этих людей в целом.

Любовь Марии к Господу не была механической и слепой. Она была осмысленной. В первую очередь. Конечно, в процессе постижения сущности Иисуса принимали многие качества Марии: ее интеллект, существенно выше среднего, творческое мышление, интуиция и проницательность, редкая способность тонко ощущать духовные явления. Конечно, определённый элемент субъективности в ее отношении к Иисусу присутствовал. Но он, тем не менее, четко стоял на прочном фундаменте конкретных логических и эмоциональных впечатлений Марии от общения с Иисусом. Это одна сторона медали. А другая сторона заключается в том, что Мария испытывала естественную и мощную потребность в восприятии явлений особого духовного уровня. Тонком, ярком, многогранном, стабильном и отчасти конкретном по своим ощущениям. Она искренне стремилась стать более одухотворенной. И не просто несколько более одухотворенной, а, желательно принципиально более одухотворенной. А когда появилась возможность общения с Иисусом, все существо Марии так мощно и так трепетно завибрировало, что она была буквально потрясена силой и спецификой своих многочисленных и многообразных ощущений и впечатлений. Чувство громадной благодарности и признательности возникло в душе Марии. Она была твердо уверена в том, что к высоким (не говоря уже о высших) духовным существам необходимо относиться совершенно особенным образом, нежели даже к самым лучшим людям из своего окружения.

Общение с Иисусом помогла Марии устранить ряд сомнений и колебаний относительно целого ряда духовных вопросов. Оно основательно обогатило ее внутренний мир, дало мощный толчок к дальнейшему развитию и совершенствованию ее личности в целом. Помогло перейти на новый уровень одухотворенности и гармонии личности. Причем, более быстро и более значительно. Заложив основу еще и для более значительных побед и достижений.

Любовь Марии к Господу была искренней и глубокой, мощной и многогранной, идущей из самых сокровенных уголков ее души. И потому имела в себе громадный потенциал преобразования. И Иисус все это четко видел и понимал, делал соответствующие выводы. Любовь Марии к Господу была совершенно особенной. Она не угнетала личность Марии, не тормозила ее развитие, не ограничивала ее творческих возможностей. Наоборот, она открывала новые, еще более масштабные горизонты для развития и совершенствования. Она и вольно, и не вольно, сознательно и подсознательно гармонизировала сущность Марии по всем возможным аспектам. Это не была примитивная и раболепная любовь. Мария, четко осознающая сам факт наличия гигантской дистанции интеллектуального, психологического и духовного плана между нею и Иисусом, тем не менее, чувствовала себя, в определенном смысле, сотрудницей, помогающей реализовывать Его особенную по важности и ценности миссию. Конечно, она не тешила себя иллюзиями относительно собственных способностей и возможностей в этом плане. Но ощущение даже самой символической сопричастности к такому особенному процессу придавало ей дополнительную уверенность в правильности многих своих мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов. Настраивало ее на более продуктивный и конструктивный лад. Помогало ей более точно расставлять акценты между главным и второстепенным.

Любовь Марии не имела ничего общего со страхом перед могуществом Господа. По крайней мере, слепым и механическим, банальным и упрощенным, смутным и подавляющим, стимулирующим мазохистские элементы в структуре личности.

Мария понимала то, что ради миссии Иисуса она могла бы даже умереть. Но не на фоне банального спектакля, а тихо и скромно, но со сладостным именем Его на устах и в душе своей. Любовь Марии принципиально отличалась от таковой у Марфы. Марфе было интересно, в первую очередь, то, что она может получить от Господа. А Марию интересовало то, что она может дать Ему. И то, насколько значительным и качественным это может быть, чтобы вызвать у Него радость и удовлетворение от ее многочисленных и разнообразных усилий.

Конечно, Мария не могла понять и осознать всю мощь и глубину миссии Иисуса. Ибо, это находилось за пределами возможностей ее разума. Но она интуитивно чувствовала то, что ее любовь к Господу – это самое главное в ее жизни. Во много раз важнее, чем ее любовь к кому-либо из простых смертных, как и их любовь к ней. Какой бы большой и замечательной она не была. Любовь Марфы к Господу была настолько значительной, насколько это вписывалось в ее систему координат психологического и интеллектуального плана. О духовном аспекте приходится, для простоты ситуации, просто умолчать в данном случае. Все, что выходило за рамки этих привычных для нее координат, четко и конкретно ею отсекалось, как бессмысленное и бесполезное. А тот момент, что это отсекаемое может быть не только не менее важным элементом, чем сохраненные, а еще более важным, оставалось вне ее поля зрения (ее рассудка).

Любовь Марфы была преимущественно прозаичной и приземленной, основанной на стандартных принципах рационализма, отчасти эгоистичной, отчасти меркантильной. Любовь Марии к Господу несла ей свет и тепло, комфорт и душевное равновесие, помогала правильно любить саму себя, жизнь, окружающих людей. И все прекрасное и замечательное.