увязшие в переживаниях, склонны вести себя агрессивно [67]. Когда испытуемых подтолкнули к анализу пережитого ими неприятного опыта (исследователь безжалостно раскритиковал написанное ими сочинение), они держались с обидчиком более резко. Испытуемые чаще выражали неодобрение ученому, если была такая возможность, чем те, кто не анализировал неприятный опыт. Другими словами, чем дольше я варюсь в собственных мыслях и размышляю о том, как вы меня обидели, тем больше вероятность, что я буду по отношению к вам агрессивен. Внутренний диалог также приводит к тому, что мы вымещаем агрессию на тех, кто этого не заслуживает [68]. Например, начальник устроил нам выволочку, а мы срываем гнев на детях.
Но ни одно исследование не изучало нашу жизнь в виртуальном мире. В эпоху активного освоения киберпространства выводы Риме о влиянии эмоций на нашу социальную жизнь приобретают новое значение. Facebook и аналогичные ему сервисы изменили мир, обеспечив нас платформой, где можно поделиться своими глубинными переживаниями с другими и узнать об их горестях (по крайней мере, окружающие заставляют нас поверить в то, что переживают определенные чувства). И правда, первое, что видит человек, заходя в Facebook, – призыв поделиться своими чувствами, ответив на вопрос: «О чем вы думаете?».
И мы делимся.
В 2020 году аудитория Facebook и Twitter насчитывала почти два с половиной миллиарда человек – это треть населения Земли [69]. И люди часто сидят в этих соцсетях, чтобы поделиться своими чувствами [70]. Хочу подчеркнуть: нет ничего плохого в обмене информацией в соцсетях. Это всего лишь очередная реалия в долгой истории развития человечества, а реалии сами по себе не бывают плохими или хорошими. Вредят они нам или помогают – зависит от способа взаимодействия с ними [71]. И все же при общении в соцсетях нужно учитывать две вещи: эмпатию и время.
Важность эмпатии сложно переоценить – как для отдельного человека, так и для целой группы [72]. Она позволяет формировать значимые отношения с окружающими, благодаря ей мы часто хотим кому-то пожаловаться (рассчитывая на отклик) [73]. Кроме того, на ней основано существование разных общностей. Мы развили способность к эмпатии, потому что она помогает нашему виду выжить.
Мощный инструмент для запуска эмпатии – наблюдение за эмоциональным откликом других людей (когда мы видим, как человек вздрагивает, или слышим надрыв в его голосе). Но в онлайн-пространстве отсутствуют физические проявления, свойственные реальной жизни. Ускользают едва заметные жесты, изменения мимики и интонаций голоса [74]. В результате мозг лишается информации, необходимой для выполнения важной социальной функции – блокировки жестокости и оскорбительного поведения. Другими словами, недостаток эмпатии часто приводит к троллингу и кибербуллингу (травле в виртуальном пространстве), последствия которых могут быть тяжелыми [75]. Например, кибербуллинг связывают с длительной депрессией, тревогой, злоупотреблением психоактивными веществами, а также с некоторыми неприятными физическими состояниями, такими как головная боль, нарушения сна, расстройства пищеварения. Кроме того, он влияет на стрессоустойчивость.
Чтобы справиться с эмоциями, особенно если речь идет о горевании, необходимо время [76]. Когда мы хотим поделиться с кем-то в реальной жизни, часто приходится ждать встречи или удобного для беседы момента. За время ожидания происходит нечто удивительное: мы анализируем свои чувства, и часто они ослабевают. В целом исследователи поддерживают концепцию «время лечит» и советуют не торопиться.
А теперь переместимся в параллельный мир цифровой реальности. Современные устройства позволяют попасть туда в любой момент и начать общаться с пользователями соцсетей сразу же после удручающего события – прежде чем проанализируем свои чувства и продумаем действия. Благодаря возможности моментальной связи, когда мы на взводе, внутренний голос почти порывается декламировать со сцены. Мы публикуем сообщения, оставляем записи, комментируем. Без фактора времени и поведенческих проявлений, запускающих эмпатию, социальные сети становятся подходящим местом для проявления неприглядных особенностей нашего оратора. Это может привести к конфликтам, враждебности и бесконечным диалогам – как внутренним, так и внутри сообщества, между людьми. Кроме того, в подобной ситуации объем информации невероятно велик.
Частые и длительные рассказы о проблемах раздражают окружающих и отдаляют их от нас, однако аналогичное действие оказывают и сообщения, насыщенные эмоциями, а не событиями [77]. Поток чувств нарушает неписаные правила: остальным пользователям соцсетей сразу хочется, чтобы человек поделился с друзьями в реальности, а не затапливал виртуальное пространство. Так, депрессия активирует внутреннего оратора и буквально вынуждает писать в соцсетях о мрачных переживаниях, однако многие отмечают, что подобные публикации не находят желаемой поддержки.
Социальные сети не только открывают пространство, где можно делиться (иногда сверх меры) обуревающими нас чувствами и мыслями [78]. Факторы, влияющие на интенсивность внутреннего диалога, не ограничиваются эмпатией и временем. Социальные сети позволяют нам создавать определенное представление о своей жизни и заставлять других пользователей ему верить. Мы выбираем, что публиковать, а что нет, и это влияет на внутренние диалоги других людей.
Человек испытывает сильную потребность в самопрезентации [79]. Мы работаем над внешностью, пытаясь повлиять на восприятие нас окружающими. Так было всегда, но благодаря социальным сетям наши возможности существенно расширились. Интернет позволяет мастерски создавать историю своей жизни, маскируя недостатки и неприглядные моменты [80]. Самопрезентация улучшает самочувствие [81], удовлетворяет потребность выглядеть привлекательно в глазах окружающих и держит в узде внутренний голос.
Но есть подвох. Если вам гламурные кадры из собственной жизни поднимают самооценку, то остальных они могут раздражать, так как люди имеют привычку сравнивать себя с другими [82]. С появлением социальных сетей механизмы сравнения достигли предела. В 2015 году мы с коллегами провели исследование [83], которое показало: чем больше времени испытуемые проводили в Facebook, пассивно наблюдая за чужой жизнью, тем сильнее завидовали [84] и, следовательно, хуже себя чувствовали.
Раз трансляция своих чувств с помощью соцсетей и атмосфера самолюбования, которую они создают, стимулируют бесконтрольную внутреннюю болтовню, возникает логичный вопрос: почему мы продолжаем делиться информацией в виртуальном пространстве? Исследователи выяснили: когда мы делимся информацией о себе с окружающими, задействуются те же нейронные связи, что и при общении с приятным нам человеком или употреблении доставляющих удовольствие веществ (того же шоколада, например) [85]. Весьма убедительны результаты нейроученых из Гарварда [86]: из предложенных на выбор двух вариантов – рассказать о себе или получить деньги – люди чаще выбирали первое. Другими словами, удовольствие от социального общения сродни физическому, ублажающему наши дофаминовые рецепторы.
Подведем итог: когда мы позволяем внутреннему голосу управлять нашим социальным поведением – как в интернете, так и в реальной жизни, – мы часто сталкиваемся с множеством негативных последствий. Один из самых разочаровывающих результатов – меньший объем поддержки. Мы попадаем в порочный круг социальной изоляции, и это ранит еще
