том числе и на саму религиозную жизнь и религиозную психологию: войти в божественную славу и благодать, обогнав неудачливых и непреуспевших собратьев. Тогда спасение понимается чисто язычески – как групповое избрание и вечная гибель (непускание) остальных. Особенно парадоксальна такая языческая психология в христианстве: ведь зачатие Христа, как известно, было абсолютно другим, а новая заповедь (квинтэссенция всего Нового Завета!) – это "Возлюбите друг друга, как и Я возлюбил вас".
Говоря о сером треугольнике, т.е. об общественности в этом мире с его неравенством, надо сказать и о талантах, т.е. о талантливых людях, ведь их талант – это самый первый аргумент в пользу неравенства. Эх, таланты, таланты… Нам ли не знать, что это и чем это все кончается… Что ж, откроем читателям секреты творческой интеллигенции, в которой каждый жаждет славы и никогда бескорыстно не поможет прославиться другу и, вообще, другому. А разве слава гарантирует счастье? В эгрегоре все снизу доверху несчастны, и сверху особенно. Гениальный писатель страдает от тоски и уныния. В том числе потому, что он берёт на себя ответственность за грех своих читателей, подражающим его литературным героям. Поэт воспевает и оправдывает свои страсти, а значит и страсти человечества. Читающая публика невольно доверяет печатному слову, следует ему. Звезды эстрады поющие о сексуальной любви, но не супружеской. Так пираты и разбойники выполняли приказы своего главаря, отчасти возлагая на него вину за преступление, а он потом мучился от сильнейших приступов скуки и депрессии. Где-то здесь кроется причина загадочного самоубийства гениев. ("Гениальность и сумасшествие" Ламброзо). Иллюзия талантливых людей в том, что им кажется, что остаться в массе – это умереть. Толпа, масса – это как сперма, предназначенная на смерть. Вот эгрегоровский обман. Гений стремится выделиться, вырваться вперёд – это значит реализоваться и жить (сперматозоид проник в яйцеклетку), т.е. он избран для вхождения, но куда? Всякий человек, сознательно или подсознательно выделяющийся из презираемой им толпы, чтобы жить, подсознательно согласен, между прочим, на смерть этой толпы, массы. Он даже этого хочет. И нередко это бывает не только в переносном, но в прямом наполеоновском смысле. Вот куда стремится соблазнённый. В бомонд и богему, которые, если присмотреться, есть чистый демонизм. Ничто не повторяется дважды. Оплодотворение яйцеклетки происходит лишь раз, но гений стремится к этому снова. И это грех. Когда Христос говорит о скопцах ради царствия небесного (Мф. 19,12), не имеет ли Он в виду более глубокий смысл, чем просто воздержание от брака и секса? Не говорится ли здесь о юродстве гениев, отказавшихся от славы и богатства ради покоя, исихии и синергии? Талантливых людей манит избранничество. Как хочется разделить людей на артистов и публику, на посвященных и профанов, на элиту и толпу, на рабов и господ. А сколько труда тратится на то, чтобы войти в пастырскую элиту, предполагающую неравенство, аристократизм, групповое избранничество, иерархическое превосходство, замкнутую священническую знать. Совесть всегда и совершенно ясно говорит, что элитарность -это грех. Христос говорит: "все вы братья". Но человек как-то не понимает ясных слов и ищет и находит (услужливый ум даже в Священном Писании подыскивает) аргументы в пользу элитарности и неравенства. Элитарность проявилась уже у апостолов, и христианство безнадёжно этим заражено. Само апостольство, наверное, с самого начала и, тем более, потом понималось уже не как только дело, т.е. проповедь новых заповедей о равенстве, а как некое повышенное качество человека, в элитарном, конечно, смысле. У Бога другой замысел. Любовь – вот истинная реализация, и глобальная цель любого развития. Но и не богемная любовь друг к другу в избранной группке, с презрением к остальной массе (в этом суть власти эгрегора над своей партией!). Групповое клерикальное избранничество – тоже вампирическая ловушка. Правда, такая ловушка не сразу обнаруживается, и иллюзии избранничества можно питать всю жизнь.
Культура смерти возросла из семени смерти. Но если есть культура смерти, то должна быть и культура жизни. И может, эта культура жизни и есть культура ромба? Команда жизни для тела должна придти из области духа, но не одного. Неподвижное одиночество – это смерть. Идеальные духовные отношения, продвижение к ним – вот где надо искать жизнь. Приказ жить на генном уровне тело получит не от генных инженеров и вообще не от людей науки, и не от своего хозяина-человека с его двойником, но от другой личности, от человека, который захочет не смерти, а жизни для своего собрата… Но как же этого захотеть? "Смерти моей хочешь" – вот печальный диагноз любых отношений. Здесь, когда мы говорим "смерть", "убийца", мы вкладываем тот же смысл, что и евангельское: "Ненавидящий брата своего есть человекоубийца". Если человек, например, мысленно ударит другого, то тот другой получит этот удар в свое тонкое астральное тело. На этом основана вся военная магия примитивных племен (порча, пробивание ауры). Когда же Христос обличал саддукеев и фарисеев, Он указывал на еще более тонкое "убийство" – однако, все на том же сперматозоидно-яйцеклеточном уровне психологии. Когда талантливый человек себя представляет, показывает, объясняет, рассказывает о себе – все это для того, чтобы потом не пустить ни к себе, ни в себя (элитарный апартеид). Это убийство (яйцеклеточное). Когда же человек ведет себя уважительно, внимательно – часто потом выясняется, что это было для того, чтобы кого-то другого – нового знакомого – оценить выше, а первого бросить разочароваться, т. е. опять убийство (сперматозоидное). Но на социальном жульничестве долго не "проедешь": с каждым предательством теряется любящий человек: "И не гонись за ним, ибо он далеко ушёл и убежал как серна из сети" (Сир.27.17). "Грех есть беззаконие" (ап. Иоанн), "всё, что не по вере – грех" (ап. Павел). Можно ещё добавить: всё, что против любви – грех. Всё что нарушает саму возможность возникновения любви, т.е. неравенство, несправедливость, нечестность, уничтожающие мир, доверие, привязанность и любовь. Истинная любовь – это единственно истинный тип существования, дающий идеальное здоровье, тогда идеальное существование тела подтверждает истинность существования духа.
Любой протестантизм опирается на Евангелие, поэтому "отцы" очень любят мертвые языки (латинский, древнеславянский). У католиков мирянам когда-то вообще официально было запрещено читать Евангелие. Но по-настоящему стать протестантом в экзистенциальном смысле может только экзистенциальная личность, и это действительно страшно. Это рождение в неуютный мир ответственности. Это начало богостановления и богооставленности. С Богом придется заново обо всем договариваться, и как Аврааму, заключать завет. Так, рождаясь из материнского лона, ребенок вступает в отношения с матерью, разлучаясь, встречается уже в другом качестве. Человек – эмбрион бога, и мы похожи на Бога, но
