1. Население Нигерии.
2. Вес статуи Свободы. Без постамента.
3. Площадь пустыни Сахары.
4. Величина Пулитцеровской премии.
5. Стоимость 1 грамма иридия.
Понятно, что вы можете дать очень широкие интервалы. Но представьте, что вы отвечаете на 10 вопросов и вам нужно угадать 9 из них (я прошу ровно 90 % уверенности), при этом надежность ответа должна быть одинаковой – нельзя дать девяти вопросам очень широкий диапазон, а десятому – очень узкий или заведомо неправильный, так нечестно. Если нижняя граница от верхней отличается в 10 раз – это немного подозрительно.
Ответы в сноске [98].
Надеюсь, что вы ничего не угадали – иначе моя иллюстрация бы не удалась. Я специально выбрал трудные вопросы, чтобы продемонстрировать, как плохо мы определяем доверительные интервалы – даже по своим собственным знаниям. Это кое-что говорит о человеческой природе.
Скорее всего, что больше всего ошибок пришлось на премию. Тут сбивает с толку миллион долларов за нобелевку. Ведь если Дарье Донцовой дать 10 тысяч долларов, ее жизнь, наверное, не сильно изменится. Хотя если вы работаете репортером в газете «Вечерние Электроугли», наверное, Пулитцеровская премия неплохо вам утеплит постельку.
Идея теста была в том, чтобы показать, что люди имеют свойство быть излишне самоуверенными. Не только мужчины – женщины тоже.
Когда мы смотрим на графики стоимости акций, нам почему-то кажется, что мы поняли, что и куда. Особенно студенты – те вообще точно знают, что будет дальше. Они заблуждаются, но при этом уверены в том, что правы.
Один профессор из Гарварда по имени Ракеш Хурана [99] написал книгу о поисках харизматичного топ-менеджера.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, МЫ НЕТОЛЬКО САМОУВЕРЕННЫ – МЫ ЕЩЕ И ЧЕРЕСЧУРУВЕРЕНЫ В ТОМ, КОМУМОЖНО ДОВЕРЯТЬ.
Нам кажется, что некоторые люди – гении, что они знают все и могут изменить целую огромную компанию к лучшему. Советы директоров ищут кого-то гениального, но постоянно нанимают каких-то мудаков и обосрамляются. Человек чувствует прессинг, он непременно должен выдать какую-то потрясающую идею, обязательно что-то сделать прямо сейчас. Этот бедняга что-то делает – часто не понимая что, – и компания разоряется.
Гении встречаются редко, но каждый человек почему-то считает, что это как раз он. Я, например, очень долго считал себя гением, но потом окончил школу и стал простым сибирским пареньком.
Советы директоров часто увольняют менеджеров, которые «не смогли трансформировать компанию», хотя в реальности они лишь пожинали плоды работы предыдущего директора. Ну, типа, вы наняли гения, а бизнес прогорает – ну, значит, гения надо уволить. Они думают: «Вот, блин, опять ошиблись – он подавал такие надежды!» Хотя, может быть, вся отрасль промышленности находится при смерти – взять, например, пленочную фотографию или бумажную прессу. Не всегда можно во всем винить директора. Но люди экстремальны в своих суждениях. Тут есть что-то от маниакально-депрессивного психоза: сначала нанимают красавчика, потом фатально разочаровываются и меняют его на следующего, и так по кругу.
У Нассима Талеба, помимо «Черного лебедя», есть интереснейшая книга «Одураченные случайностью» – кстати, его лучшая вещь. Там он описывает множество случаев, как люди излишне реагируют на провалы и хвалят себя за победы. Они не понимают, что многое из произошедшего – случайность. Вот какой-то бизнес мощно растет, почему? Потому что там крутой директор, он тащит, чел просто гений! Но он просто попал туда в удачный период, ему повезло – а все считают, что это его заслуга. И потом, когда дела идут не так хорошо, совет директоров внезапно приунывает и ищет нового рептилоида.
Говорят, кризис 1987 года можно было распознать по голосу брокеров. Когда рынок рос, они были все такие крутые, и говорили «я вам перезвоню», и клали на всех член, «давай покупай уже или вали». После краха они еле-еле что-то блеяли в трубку. По голосу было понятно, что у них медицинские проблемы. Ребята явно переоценивали собственную значимость.
Вы помните профессора Йельского университета по имени Ирвинг Фишер из главы про долги. Он как раз известен своей маниакальной уверенностью. В 1929 году у него брали интервью – как раз за 2 недели перед началом кризиса, – и он заявил, что фондовый рынок достиг высокого плато и отныне всегда будет выше этого уровня. В 1930 году даже вышла его книга с чрезвычайно оптимистическим взглядом на вещи. У него был крутой дом, он был богат. Но он все слил на крахе. Заложил дом и потерял его, поэтому университету приходилось арендовать для самоуверенного профессора конуру, чтоб тот не замерз.
В начале кризиса он написал еще одну статью, где лишний раз всех убеждал, что все очень сильно вырастет – и этому есть множество причин. И никак не мог отказаться от этой идеи, назанимал денег у родственников – и все просрал, абсолютно все. Никак не мог поверить, что ошибается. Профессор же, хуле тут думать. Трясти надо.
Так что, дорогие мои, имейте силу воли, чтобы признавать свою недостаточную осведомленность.
22.2. Желаемое за действительное
Все слышали об этом не раз, и в куче исследований ошибка была показана и задокументирована. Несмотря на это, у людей все еще остается свойство верить в то, во что им хочется верить. Например, они думают, что их команда выиграет.
Спросить фанатов ЦСКА и Зенита, кто победит в матче: на свою команду они поставят больше – вне зависимости от ее реальной силы. С выборами похожая ситуация: люди склонны верить, что победит тот кандидат, за которого они проголосовали. В нашей запретительной системе люди голосуют за партию, которая, очевидно, не наберет 5 % проходной барьер. Но они верят, что наберет, вместо того чтобы проголосовать хоть мало-мальски продуктивно.
Этот эффект очень часто эксплуатируется людьми, продающими
