том, что она платит за жилье и покупает продукты.
"А на какие шиши?” — подумал я ее голосом.
Новая работа располагалась недалеко. Чтобы добраться до нее, даже не нужно было спускаться в подземный зверинец. На улице гуляла осенняя хандра, и, кажется, я ее подцепил. Музыка в наушниках не выручала, да и мысли о сне не приносили былой радости. Я ощущал себя полным ничтожеством, у которого нет ни единого объяснения — для чего терпеть этот ад? Меня не привлекала идея оставаться официантом чужого счастья, а своего за всю жизнь я так и не почувствовал. Редкие светлые моменты не могли переплюнуть годы тоски.
Кинчев в ушах пел про веретено, а я думал о цифре одиннадцать из сна. Чутье подсказывало, что оно что-то значило и имело какой-то вес — только какой?
Навигатор на телефоне показывал — до пункта назначения осталось две минуты. Я снял наушники, и нескончаемый шум проезжающих мимо машин заменил песни группы "Алиса”. В Москве почти невозможно скрыться от невыносимого звука трения шин об асфальт и сирен скорой помощи с полицией на пару. Город был пропитан этим бесконечным гудением. В пять утра на Ленинском проспекте под моим окном движение было такое же, как и в семь вечера, когда все возвращались с работы. Я вырос в колыбели этого тарахтенья.
— Сергей Валерьевич? — после длинных гудков спросил я.
Я стоял по адресу, что нацарапала старуха на мятом клочке газетной бумаги.
— Да, — коротко ответил мужчина.
— Это Антон, от Валерия Дмитривича, мне…
— А, — перебил мужчина, — ты уже тут?
— Да, — я посмотрел на бумажку с адресом: проспект Вернадского, 127. Рядом была напечатана статья про Галкина и его детей.
— Обходи дом со двора, — сказал он и положил трубку.
Сергей Валерьевич стоял в окружении гастарбайтеров из Таджикистана в желтых плащах. У всех на плечах висели огромные рюкзаки с надписью "Яндекс. Еда”, лишь начальник сохранял вольный стиль в одежде, что делало его еще выше по званию. На вид он был моих лет. Невысокий мужчина с редкой седой бородой и лысиной до самого темечка. Волосы на его голове раздвинул Иисус, так же, как воду в священных писаниях. Он носил широкие джинсы и поверх вязаного свитера потертую кожанку. Недалеко от импровизированной сходки стояли прикованные велосипеды, на которых по всему городу разъезжают доставщики разных мастей. Я подошел к шефу и принялся изучать обувь присутствующих.
— Я не знаю, что там пообещала твоя матушка моему бате, но тот дал твердое наставление пристроить тебя, — отводя меня в сторону, сказал Сергей Валерьевич. — Херовая это затея, но против батьки не попрешь, лучше сразу застрелиться. Выкладывай, пауэрбанк купил?
— Не купил. Торопился.
— А что с голосом?
— Перегородку оперировали.
Сергей Валерьевич покачал головой, то ли от жалости, то ли из-за моего внешнего вида.
— Ты где костюм раздобыл? Я в школе девок в таком же щипал.
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
— Телефоном пользоваться умеешь?
Я кивнул.
— Сейчас я принесу плащ, рюкзак и выдам велосипед под роспись, а ты пока скачай "Яндекс. Доставка” и зарегистрируйся. Медкнижка есть?
— Дома.
— Завтра чтоб принес, пока работаешь так. Что делать, знаешь?
— Возить еду.
— Чертов гений, — шеф ударил меня по плечу. — Рабочий день восемь часов, выполнять должен не меньше одного заказа в два часа, в день минимум четыре доставки. Больше — хорошо. Меньше — штраф. Понял?
Я кивнул.
— Оформишь самозанятого у себя в онлайн-банке, туда будут приходить деньги. Понял?
Я снова кивнул. Он подошел ко мне поближе и принюхался.
— Ты на рыбном рынке был?
— Нет.
— Воняешь хуже, чем протухший карась. В следующий раз унюхаю — штраф. Вопросы есть?
Мне стало как-то неловко, поэтому я предпочел вопросов не задавать, хотя они были и касались возможности вздремнуть днем.
— Ну вот и здорово, — он снова похлопал меня по плечу. — Уж не знаю, что твоя матушка наплела бате, но инструктаж ты получил как вип-клиент. У тебя, кстати, такие будут, улыбайся им как следует, получишь хорошие чаевые.
Я неуверенно натянул улыбку, но шеф лишь покачал головой.
— Хорошо, приятель, купи себе пауэрбанк, — он указал на "Связной” через дорогу, — а затем возвращайся в офис, выдам тебе инвентарь.
***
Продолговатый пауэрбанк фиолетового цвета стоил восемьсот сорок девять рублей. Сдачу с тысячи нужно было вернуть старухе, потому что она обязательно попросит чек. Меня это не раздражало. Я радовался новой игрушке, которую давно хотел. От радости я парил в облаках. От этого у меня румянились щеки и даже расправлялись плечи. Несмотря на то, что телефон еще не разрядился, я уже подключил его к переносному аккумулятору и взволнованно наблюдал, как бегает индикатор зарядки.
Вокруг меня ходили таджики с большими желтыми баулами за спиной. До меня доносилась какая-то незнакомая речь. Складывалось ощущение, что я оказался за границей нашей необъятной страны, хотя в других местах бывать не доводилось. Я представил себя в Таиланде, на своем острове, куда возвращался каждую ночь. В журнале этот остров назывался Пхи-Пхи. Автор статьи утверждал, что такое изысканное название появилось благодаря одной особенности — на острове совсем не было машин, и люди перемещались исключительно на мопедах, а чтобы предотвратить аварию, водители байков всем пешеходам или друг другу кричали "пи-пи”.
— Вы только посмотрите, кто у нас тут расселся… — раздался низкий голос, — ха, да это же Сопля.
Только человек из прошлой жизни мог называть меня Соплей, а свою прошлую жизнь я бы хотел забыть, поэтому меня передернуло и сжался в клубок.
— Антон Павлович Федько, ха, кто бы мог подумать.
Я изо всех сил старался не подавать виду, что слышу слова того, кто ко мне обращается. Я замер, боясь пошевелиться. Я считал, что если смогу просидеть не двигаясь хотя бы пять минут, то меня не заметят.
— Все еще танцуешь под мамкину дудку? — мужчина подсел рядом со мной и ткнул в бок. — Небось с ней живешь, а, приятель?
Я сжал челюсти так крепко, чтобы не проронить и звука. Мне даже пришла мысль задержать дыхание, чтобы незваный гость оставил меня в покое.
— Сто процентов с мамой живешь. Если бы жил с бабой, то не вонял бы так кислятиной, — его передернуло. — Или это у тебя был жаркий секс перед работой?
Я закрыл глаза. Мне стало не до радости; покупка долгожданного пауэрбанка, возможность почти беспрерывно смотреть ТикТок и листать Тиндер утонула в бездне моего негодования.
— Петя Князев, помнишь такого? А?
"Князь”, — сказал я про себя,
