который хочет вложить миллион долларов в хлебозавод, вам надо играть с директором в гольф, тусить с бухгалтером в клубах и жарить страшную секретаршу менеджера по маркетингу (ведь откуда у маркетолога возьмется нормальная телка).
И тут появляется андеррайтер и говорит – бля буду, отдадут – хлебозавод отличный, печки новые, мука свежая, тараканов нет, все заебись – нужно только дрожжей прикупить. То есть они вместо приема депозитов подписываются под тем, что контора отдаст кредит. Андеррайтеры становятся посредниками между инвесторами и компанией-эмитентом, вкладывая в сделку свою репутацию и получая небольшой (иногда – большой) навар с выпуска.
Выпускающая бумаги контора может быть не особо известна, или бизнес у нее не совсем понятный (например, какой-нибудь канделаки-маркетинг или в этом духе, хер прассышь, короче).
А АНДЕРРАЙТИНГ – ЭТОКАК СЛУЖБА ЗНАКОМСТВ,ТОЧНЕЕ, ТИПА СВАХИ.РАСХВАЛИВАЕТ НЕВЕСТУ,ГОВОРИТ, МОЛ, ХОРОША,ВЫСОКОМОРАЛЬНА, ВСЕДЕЛА.
Так и инвестбанк ищет покупателей на облигации всяких компаний, а инвесторам – хорошие условия вложения денег в надежное место. Надо отметить, что если хлебозавод обанкротится, андеррайтер ничего никому выплачивать не станет. Но вот репутацию обмочит.
Естественно, инвестбанки – это не белые и пушистые ребята. Они все делают ради денег. Не то, чтоб это плохо, но чтоб вы знали. Осенью 2018-го вскрылось, что за 18 лет General Electric заплатила банкирам $1,8 млрд за консультации при поглощениях, $3 ярда при размещениях облигаций, а если добавить платежи за выдачу кредитов и размещение акций, выходит круглая цифра [13] в 6 миллиардов долларов. Там засветились все наши любимые рептилоиды: Bank of America, Morgan Stanley, Goldman Sachs, Citi и тот самый Джей Пи. Каждый из них заработал минимум по 500 миллионов. Изюминка в том, что капитализация General Electric составляет около 100 миллиардов долларов. То есть рептилоиды выкачали из нее порядка 6 % капитала. Никто и не заметил! Почему?
Если сравнить инвестбанкира с трейдером – банкир будет стараться держать безупречную репутацию, потому что это и есть его основной капитал [14]. Но если вы хороши и у вас красивый галстук, придет Форд и попросит организовать продажу его облигаций на рынок. Поэтому все там носят моднейшие костюмы и ботинки у них блестят так, что глаза жжет. А трейдеры наоборот: ругаются, орут в телефон, бросают трубки, потеют, закатывают рукава и проливают кетчуп на штаны. Что поделаешь, работа нервная.
4.5. Выход на биржу
Как устроен сам процесс? Вот большая компания думает выпустить облигации или акции. То, что она большая, не значит, что все ей верят на слово. Взять тот же Форд – ему уже больше ста лет, но далеко не все готовы давать ему деньги, так как проблем у компании было много и не факт, что их не будет в будущем. То есть тут вопрос не моральной прочности хапуг-управленцев, а вопрос в том, готовы ли вы купить облигации этой компании с топорно сделанными тачками.
Они приходят к инвестбанкиру и говорят: «Ну вот, чувак, сильно нужно бабло и мы хотим продать акции компании». И приходят они, конечно, не к одному банкиру, а к нескольким – поторговаться, разузнать, кто чо скоко даст. Есть два типа сделок: «стопудовая покупка» и «чем смогу помогу». Разница в том, что в первом случае компания выпускает акции, и банкир им говорит: «Я на себя их куплю, не ссыте». Понятно, что они ему никуда не впились, эти акции, но он просто знает тусу и надеется их загнать всяким лохам. То есть он на себя берет риск – продаст он или не продаст, но выкупить акции обязан. Вторая тема – «чем смогу помогу», тогда он никаких обязательств на себя не берет, только обещает помочь все кому-нибудь впарить в меру сил.
ГОВОРИТ, НУ ВОТ МИНИМАЛЬНУЮ ЦЕНУ Я ПРИКИДЫВАЮ ТАКУЮ, ЕСЛИ ВЫГОРАЕТ, ОК, ЕСЛИ НЕТ – НУНЕ ШМОГЛА, ИДИТЕ К ЧЕРТУ СО СВОИМ ГОВНОМ.
Процесс, естественно, дико зарегулирован, чтоб никто не юлил, там все очень формально и по пунктам, надо регистрировать выпуски везде, и все такое. Причем в этот период никому нельзя ничего рассказывать – все пиздец строго, если не дай бог кто проболтается, – сразу отрезают яйца и сажают в Гуантанамо.
Инвестбанк в этот момент собирает тусовку из уважаемых западных партнеров, и они меж собой заключают адскую сделку кровью. Если выпуск большой, один банк обычно не берет всю вину на себя, а старается еще привлечь других козликов, чтобы максимально расширить круг потенциальных инвесторов. Они создают синдикат – это группа инвестбанков, которые участвуют в выпуске ценных бумаг, готовят доки и ждут, пока местные авторитеты все зарегистрируют. Это называется «подать проспект эмиссии».
На Уолл-стрит предварительный проспект эмиссии называют «красной селедкой» (red herring). Никто не знает точно почему, но теория такая, что раньше охотники тренировали собак на лису и по следам возили селедкой. Селедка мощно воняет, и собаки в непонятках – где лиса чо куда бежать а ну рекс ищи фас бляяя все пропало, – такая типа тренировка. Из-за этих непоняток вроде как и назвали этот предварительный проспект селедкой, мол, там все туфта и вата.
Наконец, комиссия по ценным бумагам и биржам (у нас – ЦБ) проверяет этот проспект, чтобы все было четенько. В это время андеррайтер может давать своим потенциальным клиентам предварительный проспект, но комментировать его никак нельзя, т. е. можно сообщать только голые цифры, которые там содержатся. Это для того, чтобы покупателям не промывали уши насчет моднейшего выпуска бумаг и не делали акцента на преимуществах будущего выпуска. Все что необходимо (там вообще формулировка антисемитская: «все, что может понадобиться задающему не очень дебильные вопросы») есть в проспекте. Поэтому тема с селедкой – это такой суровый трейдерский юмор, ведь в реале все должно быть наоборот. Сверхпрозрачно.
Что еще обязательно в этом проспекте – указаны все потенциальные эпик фейлы, которые могут произойти. Там порой ужасные вещи: что
