самом деле их немного), чтобы описать последовательность шагов — «действий», которые вы совершаете.
«Действия» — процессы, операции, ходы и переходы, в отличие от «акторов» и «объектов» — это в нашем мозге некие фигуры умолчания. Мол, не говори — сделай.
Да, у нас есть глаголы для называния действий: пишу, читаю, пью, бегу, живу. Но в них нет ответа на вопрос «как?», при том, что сами они и есть то самое «как». Поэтому, когда я прошу вас объяснить, вы первым делом и пытаетесь показывать это «как».
Инструменты, которые создавал Гейтс, по сути, тоже «невидимые». И уж точно у них нет «личности», как у продуктов Apple.
Операционная система — кто о ней думает, когда загружает компьютер? Если вам нужно создать текст, вы просто открываете Word. И он позволяет вам сделать всё, что вам нужно, и много больше того, какого бы рода текст вы ни создавали, каким бы родом деятельности вы ни занимались.
А Джобс был против даже сторонних приложений на своём iPhone. Телефон, календарь, фотографии, акции, погода, часы, калькулятор, заметки, настройки, браузер, приложение iPod. С боем на нём оказались приложения YouTube и Maps от Google. Всё, хватит, этого довольно!
Про Гейтса говорят, что он считает нужным делать то, что необходимо. Про Джобса — то, что необязательно, но хочется иметь.
И это очень похоже на правду.
Если жизнь Джобса — это постоянные «американские горки», то жизнь Гейтса кажется совершенно непримечательной. Компьютерный гик, который с малых лет только тем и занимался, что писал компьютерные программы, потом основал компанию и посвятил ей, по сути, всю свою жизнь (если не считать работы в благотворительном фонде, конечно).
И говорит Гейтс об этом без всякой горечи — напротив, это его радует: «Мне в жизни повезло. У меня были две фантастические работы — одна другой лучше. Молодым я писал программы, сидел над ними ночами, мечтал о собственном компьютере и был уверен, что о такой жизни должен мечтать каждый. Теперь я сменил профиль и всё время отдаю своему фонду. Знаете, мне нравится заниматься этими вопросами. Я слежу за тем, чтобы деньги, которые выделяет мой фонд, расходовались наилучшим образом… Я люблю эту работу».
Никакой тяги к бессмысленной перемене мест, никакого желания что-то постоянно и кардинально менять. Нет, просто спокойная, выверенная, методичная и потому интересная работа.
Как может быть интересной «спокойная» работа — это, я думаю, Джобсу при всём желании невозможно было бы объяснить. Думаю, что своё «творчество» он никогда и «работой» бы не назвал — слишком тривиально.
Билл Гейтс никогда не пытался быть в центре внимания, напротив, его это тяготит. А то, как он сам описывает себя, свою жизнь и своё «дело», иначе как скромностью не назовёшь.
«Обычно люди придают моей роли в компании значение большее, чем она того заслуживает», — скажет он в интервью в 1996 году. И через десять лет — в 2006-м — только повторит: «Окружающий мир уделяет мне непропорционально много внимания».
Впрочем, «скромность» — это не самое удачное здесь определение. Оно верно и по смыслу, и по существу, но неправильное. Гейтс не «скромничает», он так думает, ведь это логично: если учесть то огромное количество безусловно талантливых, даже выдающихся людей, что работают в его компании, разве самому Гейтсу следует уделять столько внимания, сколько на него обрушивается?
Это не поза, не актёрская игра напоказ, а просто здравое рассуждение. Точно такое же, как и вот это, например: «Перелёт в экономклассе, — объяснял Гейтс в 1995-м, — стоит гораздо дешевле. Вы попадёте в пункт назначения так же быстро, как если бы летели первым классом. При моей комплекции я отлично помещаюсь в обычном кресле».
В самом деле, перелёт бизнес-классом — это ведь не просто вопрос комфорта, но ещё и утверждение своего «социального статуса», что важно для центриста, а также своего рода публичная демонстрация собственного успеха, своей исключительности, что принципиально для рефлектора.
Но Гейтсу даже в голову не приходит, что перелёт может быть каким-то утверждением или демонстрацией — это же просто перемещение из пункта А в пункт Б. «Что?» (главный вопрос центриста) и «Зачем?» (главный вопрос рефлектора) можно таким образом демонстрировать?
Перелёт — это, полагает конструктор, действие, а следовательно, сам по себе является ответом на вопрос «Как?»: как добраться до нужного вам места. Гейтс отвечает — вот так, перелётом. И ещё можно сделать это экономически целесообразным образом — экономклассом, в кресле, объёмы которого тебе вполне соответствуют.
С другой стороны, конечно, всё не так безоблачно и благолепно.
Мы знаем про Билла Гейтса, что он азартный карточный игрок, а ещё любил в молодости погонять на машинах. Его даже не раз арестовывали за превышение скорости. Странно для тихони, не правда ли?
Для тихони странно, а для конструктора — нет. Как мы с вами уже знаем, с точки зрения биологических инстинктов:
• центристы создают социальные группы и движимы соответствующей потребностью;
• рефлекторы ходят павлинами, нежась во взглядах, полных восторга и восхищения, что сродни сексуальному возбуждению;
• конструкторы же демонстрируют своеобразную девиацию индивидуального инстинкта самосохранения.
Впрочем, мы не обсудили, в чём именно эта «девиация» заключается. Первая мысль, которая приходит в голову, — то, что они должны страдать от повышенной тревожности.
И это в самом деле так, но с одной оговоркой — эта тревожность у них, как мы говорили, идеаторная: то есть они тревожатся за свои интеллектуальные конструкции, а не за то, что с ними что-то происходит в реальном мире.
У них нет той рецептивности, что у рефлекторов, и той заземлённости, что свойственна центристам. При этом с болевым порогом — вот, собственно, в этом и состоит физиологическая девиация — у них, судя по всему, и вовсе беда.
Конструктор может потерять сознание — буквально упасть в обморок — при виде иглы перед сдачей крови, но если ему сломать ногу во время соревнований, то он, скорее всего, даже не сразу это заметит.
Центрист, оценивая ситуацию системно, конечно, на рожон к судьбе не полезет — на байке рассекать, с парашютом без надобности прыгать и т. д. Рефлектор на такие подвиги способен, но только если этим можно кого-то впечатлить, а так — нет, сами слишком впечатлительные.
Но при этом идеаторной тревожности конструкторам не занимать: корой подавить тревожность подкорки они могут, а вот тревожность коры — нет.
К Microsoft уже пришёл настоящий успех — был заключён контракт с IBM, а дотошно-тревожный Билл продолжал проверять каждую строчку кода, написанную в его компании. Хотя и отвечал на этот момент в компании за переговоры
