ослабляете связи. Это как дружба: не звоните подруге годами – близость теряется, звоните через день с последними новостями – вы лучшие друзья. Поэтому многие специалисты проходят переаттестации раз в несколько лет, чтобы приобретенный когда-то важный навык не исчезал и не забывался.
Правило второе – «нейроны, которые возбуждаются вместе, связываются друг с другом», как и сказал Дональд Хебб. Это значит, чем чаще вы повторяете действие или вспоминаете информацию, тем больше нейронов возбудится и тем сильнее станут их межсинаптические связи. В результате в мозге сформируется целая нейронная сеть, которая будет работать четко и слаженно.
Альваро Паскуаль-Леоне из Гарвардской медицинской школы использовал позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ) для измерения определенных областей коры мозга. Он изучал незрячих людей, читавших шрифт Брайля, и обнаружил, что области коры, отвечающие за распознавание мелких бугорков на бумаге кончиками пальцев, были значительно больше, чем у зрячих людей. Навык тактильного чтения практиковался ими снова и снова, и мозг «отдал» под этот навык больше нейронов и сделал их связь сильнее.
Для нашего мозга «практика – основа мастерства».
Конечно, мысль эта неприятная и немного разочаровывающая. Хотелось бы, чтобы нейропластичность работала как волшебная палочка – лег спать, а проснулся, уже зная португальский и умея играть на гитаре. В реальности же, чтобы добиться в чем-либо успехов, придется приложить старание и упорство. Ужасно несправедливо, я понимаю.
Вот почему даже самые звездные спортсмены проводят целые дни в зале, отрабатывая броски, а великие пианисты часами играют гаммы.
Но то, что работает для наших мышц, прекрасно подходит и для нашего мозга. Чем больше вы будете упражнять свой мозг, напрягать память и строить логические цепочки, тем лучше у вас это будет получаться.
Подведем итог: мои дорогие читатели, вы уже никогда не сможете учиться так лихо, как в свои лучшие годы (от 0 до 3–5 лет). Может быть, вы уже даже пропустили период, когда мозг все еще дозревает и охотно меняется, что тоже неплохо облегчает обучение (примерно 25 лет, у кого-то больше, у кого-то меньше). Ваш мозг зрел, вы хорошо знаете себя и умеете контролировать свои импульсы. Значит ли это, что студенческие годы остались в прошлом и новые трюки больше не для вас? Конечно нет!
Просто теперь, чтобы добиться приличного уровня нейропластичности, вам нужно постоянно погружать свой мозг в стимулирующую среду [9]. Это такая среда, которая будет заставлять мозги постоянно работать, сталкиваясь с интересными задачами, решать их, учиться новому и нагружать память.
Память вообще универсальный способ прокачать свой мозг. Считается, что, когда воспоминания сохраняются в мозге, они каждый раз используют для этого механизмы нейропластичности.
Называется это «долгосрочная синаптическая пластичность» и длится от минут до часов, дней или лет. Когда мы получаем информацию через органы чувств (глаза, уши и т. д.), она представлена паттерном активации сети нейронов. Этот паттерн подобен коду, с помощью которого мозг переводит ваше «Ого, мистер Смит в конце коридора» на язык импульсов, что немного похоже на бегущий код матрицы.
Затем код сохраняется, соединяясь с другими сетями, представляющими предшествующие знания, а также путем изменения и укрепления синаптических связей. Наши воспоминания не сохранялись бы, если бы мозг не изменял себя.
Таким образом, легче всего изменить свой мозг на уровне клеточных соединений, просто что-то выучив. В том, как работает память, как можно ее усилить и как создать вокруг себя ту самую стимулирующую среду, будем разбираться дальше.
Глава 2
Из чего состоит память,
или Почему простейшие сложнее, чем кажутся
Память – не просто маленькая лазейка в большой мир нейропластичности, это ключевой фактор в умении рассуждать и решать задачи.
Исследования показывают, что от трети до половины различий между показателями в тестах на интеллект у разных людей можно объяснить объемом рабочей памяти. с продемонстрировала, что рабочая память у детей в начальной и средней школе (7-12 лет) была лучшим показателем, чем общий интеллект, при прогнозировании успеваемости в чтении и математике через два года после измерений [10].
Так что, хоть они и являются отдельными нейрофизиологическими конструкциями, рабочая память и интеллект тесно связаны.
С рождения и на протяжении всей жизни мы постоянно зависим от нашей памяти. Она задействована во всех сферах жизни: когда мы читаем газету утром, когда едем на машине на работу, когда решаем задачу вместе с коллегами или когда смотрим телевизор вечером.
Без функционирующей памяти многие повседневные действия становятся невозможными.
Просто попробуйте вспомнить все, что вы делали вчера, что НЕ связано с памятью. Составьте список.
Возможно, там будут такие важные дела, как, например, моргать, видеть, дышать, спать, просыпаться. Довольно ограниченный набор умений, правда?
Если в вашем списке есть такие интересные активности, как хождение, пользование туалетом, разговор, то вычеркните.
Всему этому вы научились шаг за шагом, запоминая, что и как нужно делать.
Даже просто позавтракать в кругу семьи невозможно без работы памяти. Без памяти вы были бы не в курсе, что за «круг семьи» такой, что завтрак» – это какая-то привязанная ко времени еда с большим количеством яиц? Выбор столовых приборов и многое другое тоже было бы невозможно.
Способность хранить воспоминания с нами чуть ли не с самого начала эволюции. Недавно ученые выяснили, что даже простейшие организмы способны к запоминанию.
Кстати, за информационные биологические вставки из мира животных мы должны благодарить Василису Уграицкую. Она магистр зоотехнии Московской академии ветеринарии и биотехнологии имени К. И. Скрябина, а также ведущая тик-ток-канала, популяризирующего биологию, – vasya_granat.
Василиса рассказывает:
“…
Память инфузории
Память плотно связана с обучением. Кажется, что организм, не обладающий нервной системой, не может что-либо запомнить, а следовательно, и чему-то научиться. Но ученые из Кембриджа в 2019 году выпустили статью о поведении инфузорий, где показали, что даже одноклеточные организмы обучаемы. И инфузориям для обучения не нужна ни нервная система, ни многоклеточное тело [11].
В исследовании ученые наблюдали за реакцией инфузории Stentor roeseli на раздражающие их полистироловые бусины в водной суспензии. Было показано, что у этого простейшего есть несколько типов избегающего поведения. Инфузория выбирала эти типы поведения пока не понятным ученым образом, в зависимости от частоты раздражения. То есть она «помнила», как нужно себя вести при встрече с разными типами раздражителя. Как она это делала, пока вообще не ясно, молекулярные основы памяти – это сложный и
