ими весь Советский Союз.
Попозже случилась одна интересная история. Когда я говорю о реформах, мне часто отвечают: «Какие реформы в России? У нас одни ленивые алкаши!» Это вранье! Наши люди работящие, им только стимул нужно дать. Я собирался открывать совместное предприятие с немцами. И вот в качестве пробы они привезли нам комплектующие мягкой мебели на сборку. Там были в том числе сложные механизмы трансформации, причем такие, которых у нас еще не было в стране, и чехлы. Все остальное, все деревянные части и подушки из поролона мы сделали сами. Привезли в мою егорьевскую фабрику комплектующие, немцы показали весь технологический процесс. И мои ребята начали собирать. Немцы посмотрели-посмотрели, потому подошли ко мне и через переводчика говорят, что они просто поражены – мои рабочие через час начали работать так, как будто их полгода учили. Они не ожидали, что русские рабочие работают лучше немецких. В очередной раз убедился в том, насколько наши люди талантливые, у нас каждый второй – «Левша», который что угодно может смастерить.
Кстати, егорьевский кооператив был третьим после двух московских. В Егорьевск можно было доехать по «пьяной дороге» – там практически не было прямых участков, вся дорога состояла из поворотов. Три «Волги» разбил, пока туда ездил. Интересно, построили в Егорьевск новую дорогу?
Дела шли хорошо, и примерно через полгода-год у меня работало уже порядка пятисот человек, а через два-три года – уже почти две тысячи. Всего было примерно десять-двенадцать фабрик и филиалов. Но не будем забегать вперед. Когда у меня уже было три кооператива, появились проблемы. Хотя частное предпринимательство больше не было незаконным, все равно государственные структуры с подозрением смотрели на кооператоров. В частности, очень трудно было покупать материалы. И вот я придумал такую штуку. Мне надо было сделать печать, там должно было быть написано: «Производственное объединение кооперативов «Москворечье»». А я подружился с майором, который выдавал разрешения. Тогда на все было нужно разрешение милиции. Ксерокс купить – разрешение, факс купить – разрешение, печать сделать – разрешение. Я говорю ему: «Слушай, а можно мне согласовать просто «Производственное объединение «Москворечье»?». Он говорит: «Да пожалуйста». Мы с ним, конечно, посидели хорошо в «Пекине», а тогда в ресторан было просто так не попасть. Ну и согласовали мне такую печать, на которой не было указано, что предприятие кооперативное, – маленькая хитрость, чтобы облегчить отношения с властными структурами. Теперь печать стала похожа на печать государственного предприятия.
Были огромные проблемы с материалами для производства мебели. ДСП, ткани, поролон – все было страшным дефицитом. Я дежурил в магазинах стройматериалов, по бартеру (тогда было в ходу такое слово) обменивал мебель на ткани на предприятиях. В Институте теплотехники, тоже режимное предприятие, на складах покупал у них всякие неликвиды, которые приспосабливал для производства мебели. И вот случайно я узнаю про ситуацию с территориальным концерном «Центромебель» Минлеспрома СССР – это все предприятия центра России: «Владимир – мебель», «Рязань – мебель», «Тула – мебель», «Брянск – мебель» и так далее, и несколько крупных предприятий в Москве. При Михаиле Сергеевиче Горбачеве во время перестройки всем предприятиям в два раза повысили план по производству товаров народного потребления, а государственным фабрикам это было не нужно. Они к этому не были готовы. Тогда я пришел к генеральному директору «Центромебели» Алексею Григорьевичу Митюкову и сказал: «Дайте план, и я его буду выполнять». И представляете, небывалый случай, меня включили в состав «Центромебели» приказом министра. Теперь печать стала уже совсем солидная: «Министерство лесной промышленности Советского Союза. Территориальный концерн «Центромебель». Мебельное производственное объединение «Москворечье»».
План, конечно, дали просто огромный, но зато дали материалы для производства мебели. Все это я получал по разнарядке Госснаба СССР – невероятная ситуация, ни у каких других кооперативов даже близко такого не было.
Я был творческим человеком и никогда не считал себя организатором. Но может, гены деда проявились. Когда я получил этот государственный заказ – нужно было образцы мебели согласовать и получить разрешение на ее выпуск, согласовать цены (они должны быть государственные), пройти проверку этих образцов. Этим занимался ВПКТИМ – проектный институт мебели, который входил в состав «Центромебели». И вот мы разработали все эти образцы, согласовали кучу бумаг, утвердили цены. Это еще полбеды. У меня к тому моменту уже было почти десять цехов и фабрик, и мне нужно выстроить структуру управления. Приезжал к знакомым директорам комбинатов и фабрик и просил рассказать, как у них выстроена работа. И они мне показывают: вот производственный отдел, вот отдел снабжения, вот экономический отдел. «А как они у тебя взаимодействуют?» – «Так, так и так». Но я выстроил свою схему, которая была более эффективной. Так что был создан с нуля большой коллектив сотрудников. Кстати, случайно, когда «Форбс» снимал со мной интервью, мы приехали в мой бизнес-центр «Ультрамарин» и случайно встретили там Юру Дьячкова. А Юра Дьячков работал у меня на распиловке ДСП. И он сказал ведущему: «Слушайте, я работал у Ковалева, Ковалев платил в десять раз больше, чем на ЗИЛе, я с ЗИЛа уволился и пришел работать к Ковалеву. Выполнял две нормы». Дружу с Юрой до сих пор!
В «Центромебели» я встретил хороших людей, у которых многому научился. Потрясающий руководитель – Алексей Григорьевич Митюков. Он ко мне очень хорошо относился, практически как к сыну. Заместитель гендиректора по экономике Николай Григорьевич Птушко, тоже невероятный человек. Анатолий Павлович Абаничев, заместитель по снабжению, который тоже мне помогал. Помню, у него был в служебной «Волге» телефон «Алтай», чтобы его генеральный мог в любой момент найти… Он мне один раз говорит: «Андрюха, забери у меня этот телефон, а то не могу расслабиться никогда. Попроси Митюкова, скажи, что тебе нужен». Ну я попросил, на мою «Волгу» его переставили. Вы не представляете, что такое было тогда – телефон в машине! Ну вот, например, познакомился я с девушкой, подвожу ее на своей «Волге», и она говорит: «Ой, мне нужно позвонить, скажи водителю, чтобы остановил у телефонного автомата». А я так гордо: «Зачем останавливаться? Вот телефон». И даю его. Это был шок. И конечно, производило впечатление.
Вообще работа в составе концерна «Центромебель» была очень интересной. С удовольствием вспоминаю крупные совещания руководителей мебельной промышленности, на которых я присутствовал, выступал.
Подружился я с двумя заместителями министра лесной промышленности СССР. Один из них, Всеволод Дмитриевич Соломонов – потрясающий человек. Пара случае из жизни. Прихожу к нему на встречу, обсудили у него в кабинете вопрос, он и говорит: «Андрей, пошли пообедаем». Приходим
