Такое можно было позволить себе во времена Джонса, но теперь наступило время Джека.
У меня до сих пор сохранилась программа того собрания. Уже по некоторым названиям тех выступлений можно судить о том, насколько далеко мы сумели отойти от тех дней, когда во главу угла ставилось «видение»: «Какими мы видим изменения в информационных службах»; «Новый инструмент глобальной конкуренции: торговая компания GE»; «Опережающее развитие: GE Credit Corporation»; «Переосмысление бизнеса: двигатели».
Идея заключалась в следующем. Это были собрания с выступлениями и показами, но они задумывались как место обсуждения проблем, самых важных, по мнению Джека, для всей компании. Здесь рассматривались решения, которые уже были предложены или одобрены Джеком. Ни для него, ни для меня не было никаких неожиданностей, потому что каждый выступающий заранее обсудил стиль и содержание выступления с Джеком, а текст выступления был просмотрен нами за неделю-две до собрания.
Несмотря на мое невежество во многих вопросах бизнеса, я вникал во все, включая крайне важное – стиль выступления. Зная, как Джек ненавидит в выступлениях самоуверенность и самоуспокоенность, я просматривал тексты и, находя в них что-то, что надо было изменить, показывал Джеку, потому как сам не вправе был этого делать.
На первом для меня собрании в «Бока-Ратоне» были в основном генеральные директора, человек пятьсот.
Как я полагал, двадцать-тридцать процентов из присутствовавших были людьми, которых Уэлч не выносил. Они постепенно уходили из компании. К январю 1985 года таких оставалось процентов пятнадцать. Уэлч считал, что с генеральными надо разговаривать просто и прямо.
Были и такие, которых он не хотел вышвыривать, но и терпеть их не мог. В «Бока-Ратоне» нам раздавали талоны на обед с указанными на них номерами столиков, что было очень разумно и позволяло перемешать между собой уже сложившиеся группы. Джек отказался от такого талона. Он сам сформировал себе столик и выбрал сидящих за ним людей, закрепив за ними места.
Когда я пытался его разубедить в этом, он немного сердито отшил меня, сказав: «Почему я должен сидеть рядом с каким-нибудь дураком, если мне вдруг достанется место рядом с ним?» И в его взгляде я прочитал: «Ты не понимаешь, что мне позволено делать то, что не позволено тебе?»
При подготовке собраний он требовал, чтобы я передавал его замечания горемыкам-докладчикам и назначал им время для демонстрации их выступлений прямо перед ним в его кабинете в Фэрфилде. Это касалось не всех, но многих, особенно тех, по поводу кого у него были сомнения, смогут ли они передать суть так, как видит ее он.
Я спускался вниз в вестибюль, чтобы встретить и провести наверх в кабинет Джека этих людей, пытавшихся посоветоваться со мной, когда мы поднимались в лифте: «Мне кажется, что здесь написано все, что он хочет. Как вы думаете, Билл?» – «Да, но не удивляйтесь, если он что-то изменит».
Когда я приводил кого-нибудь из них, Джек вставал, приветствуя его вежливо, но с некоторой нервозностью, свойственной ему. «Ну, вы сделали так, как я говорил? Вы показываете, насколько тесно производство связано с лабораторией? Вы добавили это? Хорошо. Почему бы вам сейчас не прочитать это мне?» – И, схватив бумаги с графиками и диаграммами, он садился.
«Жертва» начинала читать свой доклад, в то время как Джек перелистывал бумаги, шумно и время от времени одобрительно комментируя: «Хорошо, хорошо, отлично».
Чтение продолжалось. Временами Джек прерывал его нетерпеливыми замечаниями: «Чарли, здесь у вас все хорошо, но вы потеряли главное. Здесь вы должны сказать так, чтобы было понятно: мы не будем заниматься тем, что было прежде и не работало. Запишите себе…» И Джек диктовал целые предложения и абзацы, потом ему это надоедало, и он начинал сам писать прямо на бумагах, взятых у вспотевшего от волнения Чарли.
Через некоторое время Джек говорил: «Отлично. Наверное, так будет замечательно. Не забудьте здесь сделать акцент. Вот здесь, а не здесь! Никакой завуалированности. Говорите именно этими словами (показывал на то, что написал прямо на диаграмме). Будет великолепно. Спасибо, что пришли. Как Эдна? В порядке?»
Я отводил Чарли, у которого все плыло перед глазами, вниз. И обычно слышал: «Хороший был разговор. Он изменил именно то, что я сам собирался переделать. Теперь так, как надо. А что вы думаете, Билл?» И я отвечал:
«Да, просто здорово. В следующий раз приносите проект мне, а я – ему, так будет лучше. Счастливого пути!»
А мне еще надо было успеть сделать свою работу, прежде чем начнут подъезжать один за другим те, кому было назначено время, со своими докладами, над которыми они будут здесь колдовать.
Джек очень хотел, чтобы те, кто в корпорации занимается исследованиями и разработками – инженеры и ученые, – установили долгосрочные взаимоотношения со своими коллегами из других направлений бизнеса. Уэлч ненавидел принцип «сделай сам», который часто проникает в производственные лаборатории и влечет за собой тяготение к фундаментальным исследованиям вместо того, чтобы направить все усилия «наступательной по своему характеру прикладной науки» на завоевание рыночной ниши.
GE могла похвастаться большим количеством патентов, получаемых ею каждый год, в чем была заслуга ее исследовательских лабораторий. Но Уэлч считал, что о работе лабораторий можно будет судить тогда, когда в Скенектади у лабораторных корпусов будет выстраиваться очередь автомобилей, на которых со всех штатов, где расположены предприятия GE, будут приезжать наши сотрудники за помощью и решениями, чтобы с помощью новых технических разработок прийти к триумфальным результатам.
Чтобы проиллюстрировать тот тип взаимоотношений, которого он хотел добиться, Джек предложил включить в программу выступление старшего инженера одного из наших предприятий и попросить его рассказать о том, как их взаимодействие с лабораториями исследований и разработок помогает добиться высоких результатов – и выжить.
Когда я встречал этого докладчика в вестибюле, он представил мне своего компаньона, необщительного, ученого вида человека, работавшего у него в лаборатории, которого ни Джек, ни я не приглашали. Он взял его с собой в качестве гарантии безопасности, для оказания ему поддержки там, наверху, в логове дракона.
Джек недоуменно смотрел на ученого, когда того представляли ему, но во время чтения доклада все больше оживлялся, возбуждался и выглядел довольным. Читая текст выступления, инженер время от времени поворачивался к своему компаньону и спрашивал: «Так ведь, Ларри?», или «Ты ничего не хочешь добавить?», или «Ларри больше проводит времени у нас, чем в лаборатории». Уэлч разволновался и объявил, что они оба должны быть в «Бока-Ратоне» и выступить по очереди.
