Довелось повоевать и моему дяде, старшему маминому брату Михаилу Петровичу Тимошину. Он попал на фронт в 1944 году, когда ему было 16 лет, был распределен в авиацию. Мы очень мало говорили с ним на эту тему. Мне хорошо запомнился только его рассказ о том, что он стрелял из пулемета с самолета. После войны дядя поступил в Рижское военное авиационное училище и свою службу окончил в звании капитана.
Я с теплотой и никак иначе могу бесконечно говорить о своих горячо любимых родителях (причем любимых всеми окружавшими их людьми). Оба они, как уже сказано выше, из больших сплоченных семей.
Мама – Пелагея Петровна (Пелагеей она была только по документам, а в жизни, на работе, родственники, друзья ее звали Полиной), в девичестве Тимошина, родилась 1 апреля 1937 года в селе Кизлоям, папа – Геннадий Кузьмич Никифоров, родился 13 апреля 1936 года в селе Казанка. Оба эти села относятся к Шарлыкскому району Оренбургской области, и тогда у них был один общий сельсовет. Находятся Кизлоям и Казанка километрах в пяти-шести друг от друга по разные стороны одной большой горы.
Мама и папа учились вместе, но не сразу, а уже в старших классах. В сравнительно маленьком силе Кизлоям была лишь начальная школа, и продолжить обучение можно было только в Казанке. Чтобы не ходить в такую даль туда и обратно, кизлоямские дети проживали прямо при школе, где для них было устроено что-то типа интерната. Мама и была одной из таких учениц.
Мой папа старше мамы на один год. О том, как они оказались в одном классе, есть своя история. В Казанке до поры до времени не было десятилетки, тогда тамошние старшеклассники тоже обучались в другом соседнем селе, и папа должен был оказаться среди них. К моменту, когда ему нужно было переходить в ту школу, выяснилось, что в Казанке скоро будет своя средняя школа и со следующего года казанские дети будут получать образование прямо у себя. Узнав об этом, папина мама (наша бабушка Ксеня, как мы ее называли) что-то там намудрила, рассказав «начальству», что он «и болеет, и дома по хозяйству незаменимый помощник…», в общем, сделала так, чтобы он остался на второй год и потом продолжил обучение в своей деревне. Таким образом мои родители стали одноклассниками – вот так свела их судьба.
Мама рассказывала нам с сестрой, что когда она пришла в новый класс, то сразу обратила внимание на долговязого симпатичного мальчишку и тогда подумала: «Это он, мой суженый». Сначала папа, как полагается, дергал ее за косички, а позже провожал за гору, когда она уходила к себе домой. Летом, во время каникул, приходил туда, чтобы увидеть ее. Сначала их связывала дружба, а потом любовь, которую они пронесли через всю жизнь. Их отношения всегда вызывали восхищение у родных, близких, знакомых… Окончив школу, они уехали в областной центр – город Оренбург, находящийся примерно в ста километрах от их деревень.
Мама устроилась работать на машиностроительный завод – тогда он был одним из самых крупных и значимых предприятий города оборонного значения. Действует этот завод и сейчас. А папу призвали в армию. К их счастью, его не отправили далеко, он служил прямо в Оренбурге – в зенитных войсках в звании сержанта. Таким образом, они без особого труда (в смысле не было преград в виде больших расстояний) могли встречаться. Поняв, что они всегда хотят быть вместе, прямо во время одной из папиных увольнительных, 14 января 1959 года, они расписались в загсе. Маме сразу же как семейной дали от завода участок в Восточном поселке под строительство своего дома. На самом деле это был не поселок, а просто окраина восточной части города, на тот момент активно застраиваемая частными домами. Люди получали участки и сами их осваивали. Все улицы там именовались линиями (это так и есть до сих пор). Так, например, наш адрес был: 57‑я линия, дом 18.
Строительство собственного дома в СССР было сопряжено с большими трудностями. В 60‑е годы прошлого века в нашей стране этот процесс был очень нелегким. Не секрет, что в то время были огромные проблемы со стройматериалами, с техникой, да и вообще с любыми другими ресурсами, поэтому каждый выкручивался как мог. Родители все это преодолели благодаря большой семье, братья и сестры всегда помогали друг другу. Так они всем гуртом построили не один дом – то для одной семьи, то для другой.
Вот в такой большой и дружной семье я и появилась на свет 4 апреля 1965 года.
Мое детство было безмятежным. Благодаря тому, что с нами жила мамина мама Анна Тимофеевна, у меня была возможность не посещать детский сад, не вставать по утрам, всегда быть сытой и спокойной. Моя бабушка была малограмотной, очень и очень доброй, она с нежностью и терпением прививала мне женские навыки: позволяла помогать на кухне, у нее я научилась вязать и шить куклам платья. Она все делала без всяких нравоучений, ненавязчиво, а как-то плавно, как бы между делом. Мне кажется, что она за всю свою жизнь не обидела ни одного человека.
Моя родная сестра Антонина старше меня на пять лет. Она стала моей лучшей подругой, я доверяла ей все тайны и секреты, рядом с ней мне было легко развиваться, она научила меня читать, писать, считать, рассказывать стихи, петь песни. Таким образом, все это я умела уже до школы, не напрягаясь и как бы, между прочим. В моих вещах всегда был идеальный порядок, так как наш дом был небольшим, и каждая вещь в нем должна была иметь собственное место.
При всех моих плюсах я бы не сказала, что у меня был идеальный характер. Я, конечно, умела держать себя в руках, что позволяло мне выпутываться из трудных ситуаций, но бывало и так, что при некоторых обстоятельствах я могла быть и агрессивной. Думаю, это можно объяснить тем, что мои родители и Овен (мой огненный знак) подарили мне ревнивую и ранимую душу, любвеобильное сердце, буйное воображение и жажду приключений.
Оглядываясь назад, понимаю, что воспитывать меня было очень трудно, так как мной было нелегко управлять. Единственным способом воздействия на меня был «пряник», заставить меня силой что-то делать было невозможно. Но если кто-то хвалил меня, то я готова была свернуть горы. Может, именно поэтому я часто слышала похвалы в свой адрес, в то время как мою сестру нередко наказывали, иногда и за мои проделки, которые она брала на себя.
Теперь я почти уверена, что, когда мне исполнилось семь лет, родители приняли решение переехать в другое место из-за меня, чтобы облегчить мне путь в школу. В какой-то мере я считаю это несправедливым по отношению к моей сестре, которой до этого тоже приходилось добираться в школу по пустынной местности, где с ней могло приключиться все что угодно (школа располагалась далеко от дома, и дорога к ней шла по лесополосе либо нужно было ехать на транспорте, остановка которого от нашего дома находилась не так уж и близко). Поэтому с окраины мы перебрались в центр Оренбурга, но поселились, можно сказать, в землянке – так сложились обстоятельства, что более комфортного жилья родителям при всем их старании на тот момент подыскать не удалось. Удобств, кроме печного отопления, в нашем доме не было, туалет был на улице, а воду нужно было носить в ведрах из колонки, находящейся метрах в пятистах от нас. Чтобы постирать или сварить обед, родителям каждый день приходилось таскать на себе тяжелые ведра несколько кварталов, и мы, девочки, не отставали от них, но это, безусловно, закаляло нас и делало физически сильными.
