Комбинация публичного права, которая создает и поддерживает организации, признанные юридическими лицами, и правил частного права в отношении взаимодействия людей делает возможным верховенство права для организаций. Взаимодействие организаций публичного права с оставшейся частью общества определяется как публичным правом (до момента, когда организации обладают особыми привилегиями), так и частным правом (до момента, когда организации выступают как юридические лица).
Тесная интеграция церкви и государственных организаций при Каролингах сформулировала фундаментальную структурную проблему. Коронация Карла Великого не ответила на вопрос о том, кто кого возводит на престол, папа римский императора или же император папу. При первоначальных установлениях, при помощи которых католическая церковь стала в Римской империи государственной церковью, путаницы не возникало. Католическая церковь базировалась на римском праве, а именно на праве, приведенном в систему Юстинианом: Ecclesia vivit iure Romano, или «церковь живет согласно римскому праву» (Ullmann, 1975, р. 54). Кодекс Юстиниана начинается с закона Флавия Феодосия, который сделал христианство единственной религией империи. В римском праве император был источником закона и находился выше закона. Император был над законом и как частное лицо, и как социальная личность.
В годы после падения империи церковь все более играла центральную роль в обеспечении порядка. Проблема была следующей: правовым основанием для власти папы римского был император. Если папа римский возводил императора и признавал его как законного императора, тогда правовое основание церкви исходило от императора как космократора — правителя мира — и пантократора — наместника Бога на земле. Как мог папа возводить императора, когда потом император возводил папу? Папа римский или император являлся пантократором (всевластным)?
Карл Великий был коронован папой римским. Почитая церковь, он пришел на защиту папы в его борьбе с ломбардами. Он способствовал строительству соборов и поддерживал монастыри. Он даровал крупные куски земли церкви, конкретным церквам и монастырям. Он издавал документы и уставы, которые формально даровали освобождение от определенных налогов и предписаний для отдельных церквей или монастырей (Ganshof, 1968, р. 45–50). Карл Великий действовал по закону, принятому им и церковью. Карл также поощрял другую знать основывать церкви и следил за их дальнейшей поддержкой. Эта практика привела к появлению собственных церквей, в которых патрон назначал священника или епископа в обмен на постоянную поддержку патрона.
Раздел империи в 840 г. и последующий распад Западной Европы, спровоцированный новой волной вторжения сарацинов и викингов, на некоторое время исключил вопрос о превосходстве папы или императора из повестки дня. Тем не менее проблема не исчезла. Основу правовой системы составляет определение прав и структур элит, а существующий в средневековой Европе закон для союза церкви и государства с самого начала обладал фундаментальными противоречиями. После возвращения мира в XI в. вопрос снова достиг апогея, став известным как кризис инвеституры.
Григорий VII стал папой римским в 1073 г. Он был клю- нийским монахом и реформатором, прославившимся уничтожением двух источников коррупции внутри церкви: симонии (продажи церковныхдолжностей заденьги) и конкубината (брака или сожительства священников с женщинами) (Ullmann, 1972, р. 129–131). Как и многие реформаторы, папа Григорий был обеспокоен тем, что церковь стала слишком близка к мировой господствующей коалиции. Реформа симонии нанесла прямой удар по системе «собственнических» церквей, посредством которой местные правители избирали местных епископов и священников. Система «собственничества» была неотъемлемой частью европейского базисного естественного государства, продвигаемой Карлом Великим. Реформы папы Григория имели серьезные последствия как для структуры самой церкви, так и для общества в целом.
На наиболее заметном уровне кризис инвеституры имел отношение к покровительству и структуре взаимоотношений патрона и клиента внутри господствующей коалиции: кто — папа римский или же светские правители — будет назначать епископов, архиепископов и других членов церковной иерархии? Традиционные взгляды на этот кризис противопоставляют церковь государству, папу — священному римскому императору Генриху VI. Тем не менее кризис знаменовал более широкий конфликт внутри господствующей коалиции [83]. Конфликт официально разрешился в 1222 г., когда была разработана более сложная процедура для избрания и рукоположения епископа, в ходе которой церковь номинировала, а император/король утверждал кандидатов.
Церковь поразительным образом отреагировала на эти нововведения. Папа объявил себя не только епископом римским, но и наместником Христа [84]. Когда папа утвердил свое право назначать епископов и архиепископов, он заявил о своих претензиях на более высокое положение, чем положение первого епископа среди равных ему: папа претендовал на прямую власть над всеми могущественными представителями церкви. Из-за того что многие епископы держали свои земли и, следовательно, свое богатство как вассалы светских правителей, епископы имели противоречивые интересы и вассальную зависимость. Попытка папы расширить прямой контроль над всей администрацией церкви была прямой угрозой действующему альянсу, который большинство епископов и архиепископов поддерживали со светскими правителями. Назначение папы значительно снизило бы независимость как епископов, так и королей. Оно реструктурировало бы всю господствующую коалицию внутри Европы.
Для того чтобы функционировать, церковь нуждалась в двух независимых конституционных структурах: одной— для вертикальных взаимоотношений на различных уровнях и другой — для горизонтальных отношений на всех уровнях. Горизонтальное устроение структурировало церковные епархии и другие корпоративные объединения церкви (аббатства, монастыри, университеты и ордена). Отношения между епископом и его епископатом влияли, например, на внутреннюю работу собора и епархии в целом, на то, когда и в какой степени епископ был вынужден искать поддержки и одобрения со стороны кафедрального капитула, для того чтобы принимать определенные решения. Это устроение также влияло на отношения между епархией и внешним миром в том, что касалось свобод и обязанностей епископа как представителя епархии. Наконец, оно влияло на процесс выбора епископов, когда освобождалась вакансия, и исполнение обязанностей епископа, когда его место пустовало (Tierney, 1955, р. 106–131).
