Баффет должен был представить Джека на одном из предстоящих крупных форумов. Мы работали над высказываниями Джека, и он ими остался доволен. Но Уэлча приводило в ужас, что его будет представлять Баффет, пользующийся славой своенравного и острого на язык человека.
– Уверен, он обязательно что-нибудь бросит в мой адрес. Билл, как вы думаете, что это может быть?
– Не знаю, Джек. Может быть, что-то связанное с гольфом?
– Да, может быть. Вполне возможно. У меня есть чем парировать. А что еще можно предположить? Он так и сделает, мне нужно достойно ответить ему, когда я поднимусь, чтобы произнести свою речь.
Мы строили различные предположения о том, чем может «выстрелить» Уоррен и какими остроумными репликами могли бы переброситься обе стороны в этой игре в войну. Забавное занятие, хотя я испытывал огромное желание предложить такие слова, чтобы Уоррен почувствовал себя на сцене как в кратере дымящегося вулкана в отместку за то, что позволил себе проехаться по чему-нибудь, имеющему отношение к Джеку. Трудно сказать, сколько времени мы провели над тем, чтобы подготовить целый арсенал ответных ударов.
У Джека в офисе, вероятно, выстроилась уже целая очередь кандидатов на увольнение. А он проводил время здесь, со спичрайтером, пытаясь найти остроумные ответы на не придуманные еще шутки противника.
Насколько я помню, едва Баффет выпалил свое, как Уэлч тут же парировал удар. Зал был без ума.
Баффет – один из многих в жизни Джека, к кому он относился с искренней любовью. Однажды, находясь у Билла Гейтса в Вашингтоне, он звонил мне и с умилением рассказывал, как они с Баффетом бродили по комнатам, пытаясь найти выключатель, чтобы включить свет, который, как потом выяснилось, включался компьютером, стоявшим посреди комнаты. Он обожал Уоррена.
Все время, пока Уэлч находился на должности CEO, его беспокоило то, что некоторые люди вокруг него не отдаются работе так же, как он.
Однажды в семь часов вечера он по секрету поведал мне:
– Я должен остаться допоздна: если я уйду в шесть, то здесь сразу все опустеет. – И похвалил Боба Нарделли, одного из претендентов на его место, показав на телефон: – Если я сейчас наберу его номер, он непременно будет на месте. И вся его команда тоже.
Команда Нарделли, когда он был в направлении локомотивов, а потом энергосистем, всегда работала по субботам до середины дня. Так было заведено.
Уэлч поступал так редко, хотя он постоянно думал о работе, независимо от того, где он находился. Только заступив на должность, Джек, будучи еще неискушенным, опрометчиво заявил в интервью, что, закончив работу в пятницу, проводит время в компании друзей.
Это прочитали и те сотрудники GE, которым подчас приходилось работать без выходных, выполняя работу своих коллег, уход которых спровоцировал сам же Уэлч. Поэтому тот комментарий оказался неуместным; таких ошибок Джек больше почти не допускал благодаря приобретенной со временем политической мудрости лидера.
В 2006 году Шарлин Бегли, самая высокопоставленная женщина в GE, в настоящее время CEO в отделении пластмасс, а в то время возглавлявшая локомотивный бизнес в Эри в Пенсильвании, сказала в одном из своих интервью, что не видит необходимости работать в выходные: их следует проводить с семьей. Ее босс, Дейв Кэлхун, позднее вице-председатель GE, а в настоящее время CEO в Nielsen, получил несколько телефонных звонков от обеспокоенных CEO из направления железнодорожного транспорта. Те, видимо, тоже хотели проводить свободное время с семьями, но вынуждены были работать ради пользы дела, а для этого иногда требовалось работать и в выходные.
Шарлин Бегли, восхитительная молодая женщина, стала высоким должностным лицом в GE в конце 90-х, после того, как приняла руководство известной GE Audit Staf, можно сказать, зелеными беретами[57] корпоративных финансов. Она попросила меня выступить перед ее сотрудниками на деловой встрече во Флориде, и я согласился. По окончании встречи мы вместе пошли пообедать, и я спросил Шарлин (с которой был очень мало знаком, но она жила в том же городе, что и я):
– Как у вас дела? Как успехи?
– Замечательно. Я жду ребенка.
– Примите мои поздравления.
– Но я еще не сказала об этом Джеку.
– То есть?
– После рождения моего последнего ребенка он сказал мне: «Больше никаких детей. Хватит. Вы поняли?» Он этого не одобрит.
То, что говорил ей тогда Уэлч, насколько бы некорректным это ни казалось, и в тот момент особенно, все же следует воспринимать совсем иначе. Если вы хотите быть большим игроком в этой игре – а Шарлин уже была в их числе, – ваша работа должна стоять во главе всего. Успешной женщине в GE говорят: 1) вам желательно не иметь семьи; 2) если семья есть, то муж должен сидеть дома с детьми, такова его судьба; 3) дети должны быть на втором месте и не должны отвлекать от работы. Компании, которые злоупотребляют соотношением работа – личная жизнь в сторону личной жизни, не будут конкурентоспособными.
Уэлч в своей книге «Победитель» (Winning) дал очень хороший совет мамам: «Прежде чем вы захотите в сотый раз попросить о сокращении количества командировок, разрешении задерживаться по утрам в четверг или будете отнимать время у своего начальника, постоянно отпрашиваясь из-за детей, подумайте о том, что это воспринимается как ваше заявление „Все мои мысли там“ – и не важно, какими словами это было сказано».
Не знаю, кто – Джек или Сюзи – написал этот совет в книгу, но это должно было ужаснуть тех женщин, которые только начинали строить свою жизнь и карьеру.
Лет десять назад мы сидели с вице-председателем GE, готовя выступление на какое-то мероприятие, куда его привлекли. Координатором этого мероприятия была женщина, менеджер GE.
– Нам нужно привести больше данных по этому во просу. Давайте спросим у Барбары, сколько мне отводится на выступление.
Конечно же, ее не оказалось на месте. Женщины всегда уходят куда-то и зачем-то.
– Марша! – кричит вице-председатель из конференц-зала секретарю. – Позвоните Барбаре, чтобы немедленно шла сюда!
Слышим приглушенный разговор по телефону, и секретарь докладывает, что она сегодня отпросилась на весь день.
Лучше не знать, что последовало за этим…
У Барбары были дети, она занималась ими, отвозила в школу, на футбольные тренировки и прочее. Но она получала зарплату, которая выражалась шестизначной цифрой, и платили ее не за то, что она проводила время на футбольном поле.
Мне приходилось выступать несколько раз перед женской аудиторией в GE. Я всегда думал, что могу распознать истинных игроков по тем вопросам, которые они задают: их раздражают «женские вопросы»; они спрашивают докладчика о производстве, финансах, высказывая свое мнение об электронном бизнесе или, например, «Шести сигмах». Бездельницы же предпочитают скулить по поводу дискриминации или о соотношении работы и личной жизни.