Экономист-историк Роберт Марго, постоянный читатель Норта, посчитал, что книгу трудно назвать успешной. Он нашел, что в ней много повторений, а материал далек от реальной истории и событий [16]. В сравнительном плане более понятной и привычной для современных экономистов стала книга Д.Асемоглу и Дж. Робинсона «Экономические основания диктатуры и демократии» [17]. Сам литературный стиль изложения у широкого круга экономистов не сразу вызывает понимание. Тем не менее институциональное направление экономической мысли в лице Р. Коуза, О. Уильямсона, Д. Норта смогло сформулировать новые положения экономической нау
ки. Вполне ожидаемо, что между выходом книги и признанием ее достижений у экономистов должно пройти время, за которое появятся более понятные интерпретации этих идей на более привычном языке*.
Дальнейшее исследование более глубоких основ экономического развития имеет большие перспективы. Концептуальный подход, который предлагают Д. Норт, Б. Вайнгаст и Дж. Уоллис, обращен в будущее. Столь широкий материал и теоретические обобщения позволяют поставить их книгу в один ряд с шедеврами политической экономии — «Капиталом» Маркса, «Богатством народов» Смита. Дальнейшую разработку этой проблематики авторы тесно связывают с ожидаемым прогрессом в естественных и когнитивных науках, которые позволят лучше понять мышление человека.
Выход книги американских авторов Дугласа Норта, Барри Вайнгаста, Джона Уоллиса принадлежит к разряду значимых и уникальных событий. Она уже имела успех, что подтверждается готовящимися переводами на немецкий, итальянский, китайский, французский и японский языки. Книга обращается не только к экономистам, но ко всем, кто интересуется социально-экономическими изменениями, — историкам, социологам, политологам и антропологам. Книга уникальна, поскольку пытается открыть новую синтетическую область институциональных исследований в социальных науках. Нет сомнений, что движение по этому пути с вовлечением достижений различных областей гуманитарных, социальных и естественных наук приоткроет завесу над фундаментальными вопросами развития человечества.
Данила Расков
Всякое объяснение масштабных общественных изменений содержит в себе элементы экономической теории, политологии и теории социального поведения. Иногда, как в материалистической теории Маркса, теории эксплицитны. Однако зачастую они остаются имплицитными, а еще чаще между теориями экономики и политики отсутствует связь. Несмотря на большое внимание к этому вопросу и предпринимаемые усилия, социальные науки не подошли к пониманию того, каким образом экономическое и политическое развитие взаимосвязаны между собой в истории и современности. Отсутствие рабочей и связной теории экономики и политики отражает недостаточность систематического осмысления важнейшей проблемы — насилия в человеческих обществах. То, как общества решают существующую везде и всегда угрозу насилия, задает и структурирует формы, которые может принимать человеческое взаимодействие, включая типы политических и экономических систем.
Эта книга предлагает ряд концептов, которые показывают, как общества использовали контроль над политической, экономической, религиозной и образовательной деятельностью, для того чтобы ограничивать и сдерживать насилие на протяжении последних десяти тысячелетий. В большинстве обществ политическая, экономическая, религиозная и военная власть создается при помощи институтов, которые структурируют отношения людей и их организации. Эти институты одновременно дают отдельным лицам контроль над ресурсами и социальными функциями и тем самым ограничивают использование насилия, придавая форму стимулам, с которыми имеют дело индивиды и группы, имеющие доступ к насилию. Мы называем эти модели общественной организации социальными порядками. Наша цель заключается в том, чтобы понять, каким образом социальные порядки структурируют общественные взаимодействия.
Концептуальные рамки ясно объясняют внутреннюю логику двух социальных порядков, которые доминируют в современном мире, и процесс, с помощью которого общества совершают переход от одного социального порядка к другому (изначальным порядком, предшествующим этим двум, был примитивный порядок, характерный для обществ охотников и собирателей). После того как мы очертим концептуальные рамки в первой главе, мы рассмотрим логику социального порядка, которая появилась пять — десять тысяч лет назад в виде естественного государства. Естественные государства используют политическую систему для регулирования экономической конкуренции и создают экономические ренты. Эти ренты структурируют социальные взаимоотношения, контролируют насилие и упрочивают кооперацию в обществе. Естественное государство преобразило человеческую историю: впервые естественные государства развили новые технологии, которые положили начало письменной истории человечества. Большая часть мира до сих пор живет в естественных государствах.
Затем мы рассмотрим логику социального порядка, которая появилась в некоторых обществах в начале XIX в., — общество открытого доступа. Как и в случае с появлением естественных государств, общества открытого доступа фундаментально преобразили историю человечества. Вероятно, лишь 25 стран и 15 % населения всего земного шара живут сегодня в обществах открытого доступа, остальные 175 стран и 85 % населения живут в естественных государствах. Общества отрытого доступа регулируют экономическую и политическую сферы, используя выход на рынок и конкуренцию для упорядочения общественных взаимоотношений. Третья задача книги — это объяснить, как общества переходят от естественного государства к обществам открытого доступа.
Мы разрабатываем концептуальные рамки, а не формальную или аналитическую теорию. Мы хотели написать книгу, которая стала бы доступной для всех ученых, занимающихся социальными науками и историей. Три социальных порядка выделяют три отчетливые тенденции в истории человечества. Мы покажем, как структурированы второй и третий социальные порядки, почему они функционируют именно таким образом, а также логику, лежащую в основе перехода от одного социального порядка к другому. Мы не предлагаем формальной модели, которая делала бы возможной эксплицитную эмпирическую проверку или детерминистские предсказания социальных изменений. Вместо этого мы предлагаем концептуальные рамки, которые в явном виде включают в себя эндогенные модели поведения в обществе, экономике, политике, армии, религии и образовании. Задача состоит в том, чтобы объяснить, как устойчивые и предсказуемые общественные институты справляются с постоянно меняющимся, непредсказуемым и новым миром, формируемым в контексте и под воздействием динамических сил социальных изменений. Эти рамки не содержат никакой телеологии и представляют собой динамическое объяснение социальных перемен, а не социального прогресса.
