К тому моменту, когда Винсон в октябре стал начальником Смита, Смит регулярно посещал встречи, на которых конкуренты договаривались о фиксации цен, и решил, что должен поставить нового босса в известность. Соответственно, сказал он на слушаниях, два или три раза, когда они с Винсоном оказывались наедине во время обсуждения текущих проблем, он говорил шефу: «Сегодня утром у меня была встреча с кланом». Юрист подкомитета спросил Смита, не высказывался ли он более определенно, например, не говорил ли: «Мы встречаемся с конкурентами, чтобы остановить падение цен. Здесь у нас образовался небольшой сговор, и я не хочу, чтобы это стало достоянием гласности». Смит ответил, что никогда не говорил ничего даже отдаленно похожего — и никак не комментировал свои высказывания насчет «встречи с кланом». Он не стал вдаваться в подробности, почему не выражался более откровенно, но сами собой напрашиваются две логические возможности. Вероятно, он надеялся, что сможет так информировать Винсона о ситуации, чтобы сказать правду, но одновременно избавить себя от риска быть обвиненным. С другой стороны, вполне возможно, что у него не было такого намерения и он просто витиевато выражался, что вообще характерно для его стиля общения (Пакстон, близкий друг Смита, часто пенял ему, что он «слишком туманно выражается»). Как бы то ни было, Винсон, согласно свидетельствам на слушаниях, просто не понимал Смита. В самом деле, он даже не помнил такого выражения, как «встреча с кланом», но помнил, что Смит говорил нечто вроде: «Ладно, я покажу новый план ребятам». Согласно показаниям Винсона, он считал, что под ребятами Смит имел в виду сотрудников отделов продаж General Electric, а под новым планом — маркетинговый план компании. Винсон сказал также, что испытал сильное потрясение, когда узнал — через пару лет, когда все вышло наружу, — что, говоря о «новых планах» и «ребятах», Смит имел в виду планы фиксации цен и конкурентов. «Думаю, что господин Смит — искренний человек, — свидетельствовал Винсон. — Уверен, что мистер Смит считал, что сообщает мне о планах посетить такие встречи, но я не понимал значения его слов».
Смит, со своей стороны, был уверен, что смысл его слов прекрасно доходил до Винсона. «У меня ни разу не создалось впечатления, будто он неверно меня понимает», — настаивал Смит. Опрашивая позже Винсона, Кифовер спросил, может ли руководитель, занимающий такой высокий и ответственный пост в электротехнической компании, быть наивным настолько, чтобы не понять, о каких «ребятах» идет речь. «Я не думаю, что это наивность, — ответил Винсон. — У нас много всяких ребят… Возможно, я и наивен, но говорю правду, а в этих делах я действительно мало понимаю».
Сенатор Кифовер: Мистер Винсон, вы не стали бы вице-президентом с окладом 200 тыс. долл. в год, если бы были наивным человеком.
Винсон: Думаю, что в таких делах я действительно наивен, и, наверное, это помогло мне стать вице-президентом.
Здесь, уже в совершенно ином контексте, снова во весь рост встает проблема общения. Действительно ли Винсон имел в виду то, что говорил сенатору Кифоверу, сказав, что наивность в отношении нарушений антитрестовского законодательства помогла ему стать вице-президентом General Electric с окладом 200 тыс. и удержаться на посту? Маловероятно. Но что же имел в виду Винсон? Что бы ни значил его ответ, ни федеральные антитрестовские законодатели, ни члены сенатской комиссии не смогли доказать, что Смиту удалось донести до сознания Винсона информацию, что он занимался фиксацией цен. В отсутствие доказательств не смогли установить и то, что, по всей видимости, хотели установить: что, по меньшей мере, один человек из самой верхушки руководства GE, вхожий в святая святых компании, замешан в темных делах. В самом деле, когда история сговора выплыла наружу, Винсон не только принял участие в решении компании наказать Смита, намного понизив его в должности, но и сам проинформировал его об этом — оба поступка, если он понимал, о чем говорил ему Смит в 1957 году, суть верх цинизма и лицемерия (между прочим, Смит не согласился на понижение в должности, уволился из General Electric и после того, как был оштрафован на 3000 долл. судьей Гейни и получил 30 суток тюремного заключения условно, нашел себе работу за 10 тыс. долл. в год).
Это не единственный эпизод, демонстрировавший отношение Винсона к делу. Его имя было названо среди прочих в обвинительном заключении большого жюри, ставшем поводом для судопроизводства, связанного не с пониманием иносказаний Смита, а со сговором в отделе распределительной аппаратуры. В связи с этим делом четыре руководителя отдела — Бьюренс, Стелик, Кларенс Берк и Фрэнк Хентшель — дали показания сначала перед судом присяжных, а затем перед сенатской комиссией о том, что в июле, августе и сентябре 1958 года (ни один из обвиняемых не смог назвать точной даты) Винсон обедал с ними в столовой завода распределительных щитов в Филадельфии и за едой давал инструкции относительно контактов с конкурентами по поводу сдерживания падения цен. И вот в отеле «Треймор» в Атлантик-Сити 9 ноября 1958 года состоялась встреча, на которой присутствовали представители General Electric, Westinghouse, Allis-Chalmers Manufacturing Company, Federal Pacific Electric Company и I-T-E Circuit Breaker Company. Тогда были распределены доли продаж продукции компаний государственным электрическим агентствам разного уровня, при этом General Electric досталось 39 %, Westinghouse — 35 %, I-T-E — 11 %, Allis-Chalmers — 8 %, и Federal Pacific Electric — 7 % рынка. На следующих встречах достигли соглашения о долях продаж частным покупателям. При этом разработали формулу предложения выгодной цены покупателям, и это право раз в две недели переходило от одной компании к другой. В связи с такой периодичностью ротацию назвали формулой лунных фаз, и лирическое название привело к лирическим отступлениям в допросе сенатором Кифовером Л. Лонга, одного из руководителей Allis-Chalmers:
Сенатор Кифовер: Что вы можете сказать о фазах луны?
Лонг: Эту операцию с лунными фазами провертывали люди ниже меня по рангу. Я думал, что так называлась какая-то рабочая группа…
Ферралл (юрист сенатской комиссии): Вам когда-нибудь докладывали о ее работе?
Лонг: О фазах луны? Нет.
Винсон заявил прокурорам министерства юстиции и повторил на слушаниях в сенатском подкомитете, что он ничего не знал о встрече в Трейморе, о фазах луны и вообще о каком-либо сговоре до тех пор, пока все это не стало достоянием гласности. Что же касается обеда в заводской столовой, то Винсон настаивал, что такого обеда вообще не было. В связи с этим Бьюренс, Стелик, Берк и Хентшель согласились подвергнуться исследованию на детекторе лжи, предоставленном ФБР, и прошли тест. Винсон отказался пройти исследование, сначала объяснив отказ советом адвоката и собственным нежеланием, а потом, услышав, как прошли тест четверо других обвиняемых, заявил, что эта машина никуда не годится, так как не признала их лжецами. Было установлено, что в течение июля, августа и сентября Бьюренс, Берк, Стелик и Хентшель восемь раз вместе обедали в заводской столовой, а Винсон предоставил министерству юстиции чеки своих расходов, сделанных в каждый из этих дней в самых разных местах. Перед лицом этих доказательств министерство юстиции сняло с Винсона обвинения, и он остался вице-президентом General Electric. Ничто из того, что сенатскому подкомитету удалось выжать из Винсона, не могло заинтересовать прокуроров и не поколебало позицию защиты.
